Стоя около многочисленных старинных книг, Таня была уже благодарна Иринеи за грубость. Взяв томики каппадокийских Отцов и удобно расположившись в кресле для гостей, Таня погрузилась в чтение. Таня обожала труды древних отцов, передававшие сквозь тысячелетия жизненный опыт, искушения, советы. Книги – это лучшее, что есть на Земле. В этом Таня была убеждена. Ценность церковного наследия в виде книг особенно чувствовалась в монастыре, где не было подвижнической жизни. Святые отцы – вот кто поддерживал Таню в её борьбе за истинно монастырскую жизнь.
Наконец празднично зазвонили колокола, возвещая о наступлении Пасхи. Таня с грустью и благодарностью положила книги на место. При этом спрятав томик Василия Великого в подрясник, и пошла в храм.
Теплые слова отцов подвижников настолько растопили душу любовью, что никого не хотелось ругать, упрекать, но только расточать любовь и доброту.
Вечером, сидя в сомнениях по поводу правильности проведенной ночи, Таня думала, что, может быть, стоило покаяться в том, что провела ночь в библиотеке, а не храме. Первой мыслью было помчаться посоветоваться с отцом Алексеем. Но она так часто к нему бегает за советом. В конце концов, нужно думать и своей головой! Тем более, что скоро с отцом Алексеем беседовать будет проблематично: не так часто он приезжает в город.
Наверное, Тане нужно было себя корить за неправильно проведенное время во время пасхальной службы. Но почему-то раскаяния не было, как и обиды на Иринею. «Да и стоит ли ограничивать присутствие Бога на Земле храмом? Разве в библиотеке я была не с Богом? – рассуждала Таня. - Конечно, с точки зрения строго церковной я согрешила. Но почему я не чувствую греха, угрызений совести? Кто знает, может быть, общаясь со святыми Отцами, я получила больше пользы, чем в храме на службе?!»
Однако немонастырская жизнь вскоре вновь поразила Таню так, что раздумья о пасхальной ночи быстро забылись.
XXXIV
Настала Светлая седмица. Приехало много паломников, высоких гостей. Праздник отмечался каждый день. Хотя, как казалось Тане, как раз о празднике думали меньше всего.
Константина распорядилась на Светлой седмице не работать. Конечно, это касалось не всех. Трапезная работала в усиленном режиме. Также и Стефания продолжала без выходных работать на коровнике. Однако помощники продолжали свою вахту, поэтому Таня не хотела вновь напоминать игуменьи про заботу о ближних. Было бы не плохо хотя бы иногда давать отдых работавшим без выходных. Таня, пройдя по монастырю, в очередной раз убедилась, что всё идёт по-прежнему. «Поразительно, - думала Таня, смотря через ограду на Стефанию, - монастырские заклеймили мир, как прибежище греха, но в миру есть строгое регламентирование рабочего дня. Значит, мирские больше щадят человека, живя в своём греховном мире, а монастырские, живя в святой обители, по заповедям, эксплуатируют своих братьев как рабов. Так где же Правда?»
- Что такая невесёлая? – раздался позади голос Игнатии.
- Чему радоваться?
- Празднику! Пасха! – воодушевлённо сказала Игнатия.
- Для кого праздник, а для кого серые будни, - указывая в сторону Стефанию, произнесла Таня, - неужели у неё нет сердца? Должен же быть у человека хоть когда-нибудь выходной? Или это цена монаршей немилости?
- Я вряд ли могу чем-нибудь помочь, - Игнатия нахмурилась. Было видно, что и она думала о Стефании, - ты сделала, что могла. Не пытайся помочь большим, можешь и этого лишиться. Тогда Светлана останется без помощников.
- Мы ругаем абсолютную монархию, а здесь абсолютное игуменство. А попытаешься пойти искать другой монастырь, так заклеймят: «Что таскае- шься по монастырям, ищешь лучшей жизни?" Да, ищу! Лучше, но не легче!» Что же получается замкнутый круг? Куда ни посмотри, везде ты во грехах!
- Твои слова правдивы, но это только слова! Здесь ты ничего не сможешь изменить.
- Да мне и некогда изменять, - отворачиваясь от ограды и смотря на улыбающиеся солнышко. Уже конец весны, значит, скоро надо будет уходить.
- Когда? – едва слышно спросила Игнатия.
- В июне. Надо ещё успеть подготовится к семестру.
Наставшую тишину нарушали лишь птицы, радостно щебетавшие согретые тёплыми лучами солнца, вот уж для кого был праздник.
- Нам будет тебя не хватать.
- Кто-то уж от души порадуется! – усмехнувшись, сказала Таня. - Но это не важно. Что долго белые люди будут ещё бездельничать? Слышала, матушка распорядилась всю неделю не работать.