Используя мнемотехнику, основанную на ассоциациях, я запомнила имена почти двадцати дам. Карда – та, что первая заговорила со мной, оказалась главной среди женской половины дакриша. Это слово я тоже постаралась запомнить: слышала его не в первый раз. Так назывались подвижные селения. Они постоянно в пути, ищут воду, лучшие пастбища для скота, охотятся и собирают дары природы.
– Почему здесь так мало животных? – удивилась я.
Женщины снисходительно улыбнулись и ответили, что стадо идет чуть позади, а мы разведка. Я понятливо кивнула и хотела перевести разговор в нужное мне русло, когда с кружкой вернулась Мита. Рядом с ней шла Гволи, та, что приносила еду Грэгу. Она выглядела расстроенной. Пока я пила воду, девушки сели напротив и Карда, неодобрительно покачав головой, отчитала Гволи:
– К чему было распускать слухи? Вон сидит Иттара жива-живехонька. На мертвую душу совсем не похожа. За сплетни будешь драить котлы всю неделю.
Девушка опустила голову и, казалось, искренне сожалела.
– Простите, я не хотела, – раздался ее тихий шепот.
Она подняла взгляд и все так же смиренно произнесла:
– Просто я видела, как ей было плохо, когда ее укусила змея. Она не дышала. Потом пропала. А спустя столько дней появляется и проводит много времени в шатре наедине с кадизом. Я подумала, что по своей воле она бы там не осталась. Она ведь говорила, что любит Ситаха. Прости, Иттара, я не хотела распускать про тебя слухи, – закончила девушка и просяще взглянула мне прямо в глаза.
Будь я помоложе, наверное, приняла бы ее речь как покаянную, но с высоты своего опыта я не могла не заметить, как девчушка умело ввернула в извинения пару фраз, подрывающих мою репутацию. Вот гадина. Умная, конечно, но все равно змеюка. Нужно быть с ней поосторожнее, а пока стоит закончить спектакль.
Публика с интересом смотрела на меня и ждала ответа.
– Не переживай, Гволи. Ты правильно сказала: мне было очень плохо. Когда я очнулась, кадиз и жрец пытались мне помочь все вспомнить. Кадиз – благородный мужчина, я была в полной безопасности.
В ответ послышались слова одобрения, и я с облегчением поняла, что моя ставка на доходягу выиграла. Его репутация у дам была безупречная. Похоже, только мне достаются его грубость и ворчание. Оно и понятно: он хотел заполучить послушную марионетку, а не сорокалетнюю прожженную мадам в теле юной девы. Ничего, привыкнет. А мне пора разобраться с их понятием брака и правами женщин на семейном поприще.
– Вы можете рассказать, что такое ваади? Или лааси. Это ведь одно и то же? – скромно потупившись, спросила я.
Парочка дам широко улыбнулась, а Карда весело произнесла:
– Сама ничего не помнит, а уже о парнях думает.
Со всех сторон послышались добродушные смешки, и вскоре на меня обрушился поток информации. Женщины с охотой делились местными обычаями бракосочетания и показывали мне свои узоры чуть ниже локтя.
У некоторых там красовался треугольник с вертикальной линией внутри – признак союза ваади. Символ означал, что пара сочеталась браком без связки душ и муж имеет право ходить налево. С оговорками, но это была узаконенная измена, и она мало кого, по-видимому, возмущала.
У парочки женщин нашлись татуировки союза лааси. Связь душ также не производилась, но измены были запрещены с обеих сторон. Ни у одной из дам я не встретила отметки союза наахи, когда души по-прежнему не связывались, а отношения с другими мужчинами могла иметь женщина. Даже любопытно стало. В каких случаях этот союз вообще заключали?
А вот брак хаави был мне вполне понятен: оба партнера не связаны никакими обязательствами. В моем мире это называется свободными отношениями. Непонятная, с точки зрения целесообразности, для меня вещь. О последнем союзе – даами – женщины рассказывали с придыханием и завистью к тем счастливицам, которые заключали этот брак.
Обряд связывал тела и души пары. Для духа Траунада они становились единым целым. Никаких узаконенных измен, близость только с обоюдного согласия супругов, но это лишь цветочки. Ягодками являлось то, что во время ритуала сочетания пара сливается энергетически в единое целое, и если умрет один из них, то второй сразу уйдет следом. Вариант для отчаянно влюбленных идиотов. Еле сдержала улыбку: мне таких больных на голову не понять.
Женщины долго рассказывали истории пар даами. С упоением и слезами на глазах они смаковали подробности их совместного ухода из жизни. Кажется, я только что поняла, на чем тут можно заработать: буду писать романы про то, как ненормальные парочки любятся, женятся и трагически помирают. А ведь никто из женщин не рассказал про детей. Что случается с ними в союзах даами? Правильно. Они остаются без обоих родителей. Я не удержалась и спросила об этом.