— Ну, вчера рисовала... — тяну я. — Но, по-моему, я уже смутно помню. У меня вообще такое чувство, что мне всё приснилось.
— Хорош сон! — хмыкает Александр.
— Да лучше б мне действительно всё приснилось! — восклицаю. — Но бедные девочки...
— Да, надо было тебе диск-то прихватить всё ж, — вздыхает он. — Вот тогда б действительно доказательство было б.
— А так что?! — восклицаю я.
— А так? А так... А так какие у нас доказательства, — не то спросил, не то просто сказал Александр.
— Но как же! А номер с отпечатками! — я начинаю расхаживать по кухне. — Нет. Не согласна, что у нас нет доказательств. Да, их мало. Но надо искать!
— Да где гарантия, что ты номер просто на улице не нашла? — возражает он.
— Да ты!.. — я не нахожусь, что ответить.
— Да я-то вот как раз и видел, что ты с номером-то таскалась. А вот следователь-то? — Александр улыбается одним уголком губ.
— Э-э...
— Думаешь, он не поверил мне? И номер просил принести просто, чтоб отстала от него? — спрашиваю я.
— Не знаю, — отвечает он.
— Но давай всё ж попытаемся восстановить твой маршрут. — Он положил чистый лист бумаги.
— На, — протягивает мне карандаш. — Рисуй. Всё, что помнишь.
— Ну... — беру карандаш. — Давай я буду говорить и рисовать одновременно. Так больше толку будет.
— Давай, — кивает он.
— Значит, так, вот тут я стояла, — рисую жирную точку.
— Вот сюда, значит, пошла, — провожу линию.
— Тут завернула, — рисую поворот. — Налево...
— Погоди, — останавливает меня Александр. — Куда ты, говоришь, завернула?
— Налево. А что?
— Ты уверена?
Я непонимающе хлопаю глазами.
— Ты рисуешь-то в другую сторону! — он указывает на лист бумаги с моим рисунком.
— Э... — всё, что я могла сказать.
— Ты и следователю так же рисовала? — спрашивает, смотря с улыбкой на меня.
— Ничего смешного! Ну, путаю я иногда, где лево, где право, и что?! — обиженно возмущаюсь.
— Да ничего! Просто как тогда узнать, правильный твой маршрут-то?
— Э...
— Вот и э-э!
— И чего теперь? — растерянно спрашиваю я.
Под домашним арестом
— А теперь ты сидишь под домашним арестом! Вот что, — выдал мне Александр.
— И долго? — спрашиваю я. — Два дня точно. Потом я узнаю у следователя, что и как, и там будем думать.
— Ну хорошо, — говорю. — А чего я делать-то буду эти два дня? — И добавляю: — В гости, называется, зашла.
— У тебя другие предложения есть? — спрашивает он.
— Да... Это... Не знаю я, — наматываю прядь волос на пальцы.
— Может, мне подстричься! — спрашиваю. — Тогда и домашний арест не понадобится. Не узнают. А? — смотрю на него в надежде.
— Не думаю, что это хорошая идея, — ответил он мне.
Кивнул на мою руку с прядкой волос: «Тебе не жалко будет их обстричь?»
— Ну жалко, конечно, но что так и буду дома сидеть? — возмущаюсь.
— А что, разве плохо отпуск себе сделать?
— Да я и так отдыхаю сейчас! — возмущаюсь снова я. — А ты? В отпуске? — откладываю карандаш. — Был, — отвечает Александр. — Вот как раз последние два дня и остались. С понедельника на работу.
— А ты где работаешь?
— В фирме курьером. А что?
— Да нет. Просто, — хмыкаю. — Как, думаю, ты к следователю пойдешь, если тебе на работу?
— График у меня можно сказать свободного посещения, — отвечает он. — И вообще, ты давай вспоминай, как ты шла. Куда конкретно поворачивала.
— Не знаю уже. Ты меня сбил, — надула я губы.
— Саша, Саша, — качает головой Александр.
— Да что Саша, Саша! — вскрикиваю.
— Я уже, правда, не знаю, в какую сторону я сворачивала, — вздыхаю я.
— Может, ты правильно рисовала. Просто сказала не так? — в надежде спросил он.
— Может. Давай и так нарисуем, и так. Пусть будут два плана. А потом будем отрабатывать оба! — воодушевилась я.
И я продолжаю рисовать. Теперь уже молча. Поднимаю голову от листка. Александр тем временем выходит на балкон.
— Ты что, и куришь еще что ли? — кричу ему вдогонку.
— Нет. Я просто за картохой ходил, — говорит он, возвращаясь. — Надо же на второе-то что-то делать.
— Так мы же мясо еще не все доели? Или доели? — спрашиваю.
— А на гарнир чего? — в свою очередь вопросом на вопрос ответил он мне.
— А я люблю жареную и с пенками, — мечтательно говорю я.
— А жареное вредно! — осаждает он меня.
— А я все равно люблю! — восклицаю я.
— Так чего жарить будем? — спрашивает. — Ты рисуй давай, рисуй, — добавляет.
— Да рисую, рисую. Вот уже один готов, — откладываю в сторону. — А вот другой-то... А он не в зеркальном отображении будет?