Когда ей подали очередной бокал, она осушила его без промедлений, а потом чуть ли не застонала в голос, чувствуя, как пружину желания скручивает в животе до спазма.
Нечаянные касания проходящих мимо сейчас были мукой. Альма стала в тысячу раз более восприимчива к ним, они казались в тысячу раз более чувственными, чем обычно.
Пройдясь взглядом по залу, Альма увидела короля. В голове пронеслась шальная мысль, кажущаяся сейчас единственным возможным спасением. Он сидел на троне, смотря на королеву. Дыхание девушки снова стало тяжелым, а по телу грозила пронестись очередная волна боли из-за неутоленного желания. Сейчас Альма готова была направиться прямиком к королю. Ей необходимо было оказаться с ним наедине. Девушке казалось, что одного касания хватит, чтобы она разразилась облегченным стоном. Она как кошка готова была ластиться, лишь бы получить то, что нужно.
И если первый час вечера она еще пыталась бороться с этим наваждением, пыталась заставить разум совладать с неизвестно откуда взявшимся приступом похоти, то теперь уже не получалось.
Подойти к королю Альма не успела — он встал, начиная очередную речь. Из последних сил сдержав стон, девушка отошла к стене, привалилась спиной к ее шероховатой поверхности.
Господи, а ведь она считала себя даже слишком холодной! Обычно во время постельных утех просто абстрагировалась, лишь изредка получая удовольствие. Раньше никогда толком не удавалось расслабиться, только иногда забыться, и вот тогда она тоже взрывалась. А сейчас Альме казалось, что она готова умереть от одного единственного взгляда ненавистных серых глаз… когда-то своего опекуна.
Закусив губу, девушка вновь попыталась взять себя в руки, переключиться хоть на что-то, перестать ощущать пульсацию внизу живота.
Вот только перед закрытыми глазами снова стало лицо человека, из-за которого пульсация усилилась. Застонав, Альма оттолкнулась от стены.
Нет, это мука. Она так больше не выдержит. Нужно срочно уйти отсюда. Спрятаться в покоях, набрать ванную холодной воды, опуститься в нее. Это поможет. Обязательно поможет. А если нет — она ведь не так беспомощна, в конце концов. Справится сама. Ей даже представлять ничего не нужно будет. Ненавистное, но такое желанное лицо само стоит перед глазами.
Мальчик-слуга преградил ей дорогу, когда Альма направлялась к ближайшему выходу из зала. Конечно, решение не идеальное. Завтра королева будет спрашивать, куда она так рано пропала. Но лучше завтра оправдываться, чем чувствовать себя похотливой мартовской кошкой в приличном обществе.
— Вам просили передать, — он поклонился, вложил в девичью ладонь записку. От чужого прикосновения Альму будто ударило разрядом. Она попыталась как можно быстрей одернуть руку.
— Спасибо, — вымучено улыбнулась, а потом развернула послание.
«Забыл передать тебе подарок от Аргамона. Жду в фиолетовом зале на третьем этаже. Я уеду сразу же по окончанию бала, завтра передать не удастся».
Этот ровный почерк она узнала бы из тысячи. Писал сам Ринар — это не ошибка и не очередная интрига. Вот только от этого не легче. В очередной раз мысленно застонав, Альма попыталась заставить себя думать рационально.
Ей сейчас нельзя встречаться с Ринаром. Просто нельзя. Она себя не контролирует. Достаточно будет одного только взгляда, чтоб она набросилась на него со своей необузданной страстью.
Но Аргамон… Он ведь ей писал. Писал, несмотря на то, что она не отвечала. Он стал всего лишь заложником ситуации: нельзя выбросить из жизни воспоминания о прошлом, оставив при этом мостик к нему же.
Столько лет прошло, а он все еще помнит, не злится, шлет подарок. Нет, она не сможет жить, зная, что Ринар привезет подарок обратно усачу со словами, что его милая гелин не захотела принять презент.
Осушив пятый уже за вечер бокал, Альма поспешила к выходу. Она заберет. Просто заберет. Задержит дыхание, смотреть будет исключительно себе под ноги, попытается не касаться Ринара, а потом отправится в свои покои, чтобы там страдать от неудовлетворенного желания. А страдать она будет. Уже страдает.
В этом зале редко проходили мероприятия, чаще предпочтение отдавали более помпезным, здесь же Альма была всего несколько раз.
Девушка успела занести руку для удара по двери, как створки сами открылись, впуская ее внутрь.
В комнате царил полумрак. Лишь у входа стояли подсвечники, и несколько горящих на стенах ламп освещали часть пространства.
— Лорд Тамерли? — Альма сощурилась, пытаясь различить силуэт мужчины в полумраке.