- Вам не за что благодарить меня, лже-Ян, — перебила я его, а затем смутилась, поняв, что я ляпнула.
- Простите, — зажмурилась я.
- Лже-Ян? – рассмеялся он. — Значит так вы про себя меня называете?
- Простите, вырвалось, — я ощутила, как щеки заполыхали.
Он продолжал смеяться, качая головой, и я закусила внутреннюю часть щеки, чтобы от досады не топнуть.
- Лорель, вы удивительная, — наконец-то, он успокоился, но ещё улыбался. – Я говорю вам, до свидания, не прощайте. Я надеюсь, что когда-нибудь вы приедете в мою страну, и погостите на родине вашего возлюбленного.
- Спасибо, — вздохнула я, ощущая свою руку в его.
- Господи, не смотрите так на меня, потому что сейчас я разрываюсь, — он закрыл глаза, а я освободилась и отошла. Было тяжело отпускать его, но это мой долг.
- Всего доброго вам, граф, — я улыбнулась ему в последний раз и, развернувшись, пошла к машине.
Глава 47.
Нет, я не буду плакать, а только улыбаться, — твердила я себе, пока шофёр Яна вёз меня к моему дому.
Он перестал быть для меня лже-Яном, он стал одним целым, совершенным Яном. От которого пришлось отказаться.
- Спасибо, — пробормотала я мужчине, открывшему мне дверь, и быстрым шагом пошла к дому.
Мне хотелось снять это платье, как и снять все воспоминания. Надо отдать эти наряды в какой-нибудь музей, чтобы больше ничего в моей комнате не напоминало о нём. Но есть письма. Я их тоже скрою, дабы не было соблазна перечитать. Мне требовалась новая свежая внутренняя почва, чтобы жить. Взявшись за ручку своей двери, я замерла. Комната рядом манила меня, звала. И я подчинилась этому зову, и, не включая свет, вошла в гостевую спальню. Ничего даже не намекало на то, что тут кто-то живёт. Постель аккуратно заправлена, ни единой мужской вещи вокруг. Единственное что тут витало, это аромат, тонкий и едва уловимый, но он был.
Это уже паранойя.
Я развернулась и вышла из чужой спальни, закрыв дверь. Через три с половиной часа вернулись папа и Ян, я слышала, как они попрощались, и разошлись по своим комнатам. Ян выходил два раза, и затем всё затихло. А если я пойду к нему, просто постучусь в его комнату? И что дальше? Предложишь себя на блюде? — усмехнулась моим мыслям внутренняя всезнайка.
Я сбросила это наваждение. Но я хотела посмотреть на него ещё раз, всего недолго. Ведь я вряд ли когда-либо встречу его ещё. Я с уверенность на миллион процентов знаю, что не посмею поехать в графство Лихтенштейн. Потому что я простилась, отпустила и не должна причинять себе боль напоминаниями о невозможном.
Вздохнув, я поднялась с постели и тихо открыла дверь. Было тихо. Босыми ногами я прошлёпала до лестницы, а затем спустилась к кухне. Налив бокал воды, я смотрела в пустоту и успокаивала себя тем, что надо пережить эту ночь. Она переломная в моей жизни. Простить дважды, отпустить дважды, довериться дважды, влюбиться один раз и полюбить ещё сильнее новые качества моего графа.
Держись. Не дай себе войти к нему, — твердила я себе пока тихо шла обратно. Я вошла к себе, хотя рука дрогнула на ручке двери, а сердце забилось быстрее, умоляя меня не забирать последнюю возможность погреться около Яна. Закрыв глаза, я прислонилась к закрытой двери в своей спальне и выдохнула. Ласковое прикосновение к щеке заставило меня вздрогнуть и открыть глаза. Я смотрела на мужчину, улыбающегося мне, поглаживающего мою кожу. Сердце затаилось от недоверия моим глазам.
- Ян? — прошептала я.
- Я не знаю, кто сейчас во мне говорит. Я сам или ваш граф. Но этот человек потребовал прийти к вам и в последний раз посмотреть на вас. Вы отпустили меня, но я не в силах, Лорель. Я разумом понимаю, что это невероятно, такого просто не бывает. Я знаю вас всего несколько дней, а жить больше без вас не могу и не желаю,— его дыхание опаляло мою лицо, от которого отхлынула краска.
Этот мужчина выбил почву из-под моих ног. Перевернул вновь все с ног на голову. Он как-то подслушал мои внутренние переживания, и теперь говорит мне то, что и чувствую.
- Почувствуйте, Лорель, — он взял мою руку и приложил к своей груди, обтянутой трикотажной тканью. Под моей ладонью бежало куда-то его сердце, оно гналось и не успевало поймать то, что искало.
- Я всю жизнь был одинок. Даже имея друзей, бизнес, семью, я оставался один, как и вы. И я больше не хочу так жить. Ведь я увидел краски, я узнал прошлое, своё прошлое. Я жажду обрести своё полноценное «я», но для этого вы должны мне отдать самое драгоценное, что у вас есть, самое чистое и нерушимое. Ваше сердце. Только для меня, не для прошлого графа, а для меня. Я хочу, чтобы вы полюбили меня, живого и настоящего. А не призрака во мне. Я знаю, как вам сложно, мне тоже. Знаете, почему я пришёл сейчас?
Он смотрел на меня своими пронзительными глазами, а я не могла двинуться, моя ладонь до сих пор лежала на его груди, а сердце вбирало его слова.
- Нет, — прошептала я, желая слушать и слушать его голос.
- Потому что я вспомнил, как вы называли меня. «Лже-Ян». Поначалу я думал, когда танцевал с вами, что вы смотрите на меня, как на копию своего возлюбленного. Но затем я понял, что вы разделили нас. Меня и его. И ваша улыбка, сверкающие глаза и смех были подарены только мне. Это придало мне уверенности, — он улыбнулся и положил свою ладонь на мой затылок, притягивая к себе.
Я была рядом с ним, как кукла, позволяющая делать с собой всё что угодно. Невыносимо было отвергать ту магию, которая была сейчас вокруг нас. Я любила его всего. И лже-Яна и моего Яна. Он стал для меня полноценным.
- Ян, — я положила ладонь на его щеку, и он закрыл глаза, показывая мне как ему приятно это. – Я не знаю, что сказать. Совершенно не знаю. Я в последнее время так часто прощаюсь с вами, что сейчас я не понимаю происходящего. Мне необходимо разобраться во всём, как и вам. В вас сейчас говорит ваш предок, заставляя быть со мной. Но я знаю, как вы этого не хотите. И я принимаю эту правду.
Он уже во все глаза смотрел на меня, с каждым моим словом становясь мрачнее и мрачнее.
- Я была не права, вы достойны носить это имя. Вы ему придали не только честь, но и реальную силу…
- Минуту, Лорель, — Ян отстранился и выпустил меня из объятий. – Сейчас вы говорите мне, что не верите в мои слова, что это я?
- Верно. Если я попрошу вас остаться тут со мной, то вы уедете. Потому что для истинного вас, не графа, важно получить титул, забрать свои земли, — печально ответила я.
- А если я вас попрошу поехать со мной, и бросить тут все? – нахмурился Ян.
- Я откажусь, — я отошла от двери и прошла к постели.
- Лорель…
- Уезжайте, Ян. Поезжайте в свою страну и станьте ей спасением, — я стояла к нему спиной, потому что сил повернуться не было. Я не могла сдаться сейчас, не могла.
- Наверно, вы правы. Во мне сейчас говорит больше он, чем я. Потому что ночью он становится сильнее, заставляя подчиняться всем его чувствам. Я ещё раз благодарю вас за всё и желаю вам найти того, кто скрасит ваше одиночество, — я слышала в его голосе злость, разочарование, а затем стук моей двери.
Я отпустила его лишь по единственной причине – любовь. Для Яна сейчас было важно доказать всем, что он истинный правитель графства. И эту мечту я не имела права забирать, даже если это грозит быть вечно одной. Ведь вскоре он станет правителем, монархом, я в этом не сомневалась. А я останусь обычной девчонкой, которая полюбила не того мужчину.
***
Прошло ровно 45 дней, 16 часов и 23 минуты с последней встречи с ним. Он уехал рано утром, а я вернулась к своей жизни. Я вновь обрела друзей, но только сейчас я смотрела на них по-иному, как на людей, которые переживали за меня, но делали это каждый глубоко внутри себя. Они уехали через шесть дней после отъезда графа. Я просматривала каждый день браузер и читала новости про новоиспечённого истинного монарха графства Лихтенштейн. Я была рада за него, я уверяла себя каждый день, что поступила верно, отпустив его.
- Простите, но мисс Уолш срочно вызывают к ректору, — в аудиторию, где у нас была лекция по древней истории Египта, вошёл секретарь и объявил это профессору.