Деми не знала ответа на этот вопрос. Сейчас, прямо в это мгновение она предпочла бы находиться в шкуре Доркас. Но жить так постоянно… Видеть страх в глазах остальных, знать, что они с ужасом ждут новой вспышки?
— Мне жаль, — только и смогла сказать она.
— Мне тоже, — прошептала Ариадна, на мгновение коснувшись руки Доркас.
Шумно всхлипнув, та рассмеялась сквозь слезы.
— Эй, я рассказала это, чтобы утешить Деми! Не слишком-то получилось, да?
— Нет, — задумчиво произнесла она, — на самом деле, получилось. Ты права. Куда важней, что мы думаем и знаем о самих себе, нежели то, что думают о нас остальные.
В конце концов, у нее еще оставалась Элпис. Деми вдруг увидела себя с надеждой, поднятой над головой и сияющей, словно само солнце. Представила, как сама на мгновение становится солнцем с этой невероятной, мерцающей в ее руках силой. Осталось лишь претворить в реальность мечту.
Осталось лишь спасти Алую Элладу.
— Доркас, тебе, случайно, не надо на тренировки? — хорошо поставленным голосом осведомилась Кассандра.
Она сидела на клисмосе — деревянном кресле с изогнутыми наружу ножками, что сужались к концам. В Греции Изначального мира подобного уже не увидишь. Поза пророчицы, откинувшейся на гнутую спинку, была расслабленной, но не слишком элегантной. Прикрыв глаза, она мягко массировала виски.
Кроме Доркас, в комнате не оказалось Искр. Вероятно, отправились на поиски демоницы Гелло.
Спохватившись, Доркас шепнула Деми:
— Еще увидимся.
— Обязательно, — тепло улыбнулась она.
«Надеюсь, я вспомню, какая ты чудесная».
Обернувшись, Деми натолкнулась на холодный, словно пронизывающий ледяной ветер, взгляд Никиаса. Все внутри словно заледенело. Взглянула на Ариадну, и будто очутилась на согретой солнцем поляне.
Люди, что появляются в ее жизни, так или иначе оставляли в ней свои следы. «Я, может, и не вспомню ни один из этих разговоров, ни один из взглядов в мою сторону, но буду знать, чего и от кого ожидать».
Что называется, спасибо и за это.
— Сфено видели в нижнем городе, — сообщила Деми Кассандра, как только Доркас ушла.
— Она колдунья, как сестры Грайи?
— Не совсем. — Кассандра расправила невидимые складки на песочном хитоне. Помедлила, словно размышляя, как преподнести ей информацию. — Во всей Элладе не так много людей и созданий, которые умеют работать с человеческой памятью и, следовательно, могут нам помочь. И лучшие из них — горгоны.
Желудок Деми завязался в узел.
— Горгоны?! Они существуют? Они по-прежнему существуют? Мне придется смотреть прямо на горгону? — Она перевела дух, но сердце отказывалось стучать хотя бы чуточку медленнее. — Вы меня извините, но для людей, обращенных в камень под ее взглядом, все закончилось не то чтобы очень хорошо.
— Медуза Горгона мертва. — Кассандру позабавила ее реакция. — Убита Персеем, помнишь? Но у нее остались две сестры-горгоны, дочери Форкия — Сфено и Эвриала. Разумеется, века спустя они породили целое потомство. Вот только мужчин-горгон не существует в природе, а связь с людьми и, в результате, смешение крови ослабляет дар.
— Кто-то добровольно соглашался на брак с существами, у которых змеи вместо волос? — поразилась Деми.
Ариадна и Кассандра переглянулись. Никиас продолжил изображать безучастную ко всему черную статую с редким вкраплением золота кожи и синевы глаз.
— Не совсем добровольно… — протянула плетельщица зачарованных нитей.
— И не совсем брак, — хмыкнула пророчица. — Горгонам нужно продолжать свой род, как и любым существам Эллады. И если способность обращать человека в камень они потеряли…
— То способность влиять на человеческий разум, подчиняя его своей воле — нет, — подытожила Ариадна.
— Оу. — Деми опустилась на скамью. — Вы говорите о… гипнозе?
Ариадна кивнула. Кассандра перевела взгляд с нее на Деми.
— Это единственный способ понять, почему память твоей души так… избирательна. И единственный способ узнать, что случилось с пифосом Пандоры.
Что-то подсказывало Деми, что второе Кассандру (как и всех эллинов) интересует куда больше ее личных проблем, именуемых амнезией. Но их можно понять. И если существовал хоть малейший шанс исправить, излечить ее память… Она должна была попытаться. Но горгоны…
— Мне придется встречаться с горгоной? Другого способа нет? — с легкой паникой спросила Деми.
— Если бы я его знала — сказала бы, — сухо заметила Кассандра.
— Бедная маленькая Пандора… — даже не пытаясь уменьшить концентрацию яда в голосе, произнес Никиас. — Она хочет гулять и примерять платьишки, а ее заставляют спасать людей, которых она сама же и поставила под удар.