Напомнив себе, что всё происходит не на самом деле, я продолжила осматриваться. Это было непросто: голова продолжала кружиться, а очертания предметов, особенно далёких, расплывались. Однако кое-что рассмотреть удалось. Я лежала на широкой деревянной скамье посередине большого просторного помещения, напоминающего холл в каком-нибудь театре.
Высокие стены, украшенные лепниной в виде цветочного орнамента, были тщательно выбелены и, казалось, сияли от белизны. Пол был похож на паркетный, но блестел, словно стекло, а когда я осторожно ступила на него, поднявшись со скамьи, оказался на удивление тёплым. Из мебели здесь имелись только длинный, на первый взгляд, кожаный диван кремового цвета и несколько кресел. У стен, украшенных лишь портретами, стояли высокие изящные вазоны с какими-то диковинными, невероятно яркими цветами, а справа, возле ведущей наверх лестницы, блестело что-то похожее на большое зеркало.
Вот к нему я и направилась. Интересно же увидеть, что тут со мной сотворили. На середине пути я об этом решении пожалела - головокружение усилилось, а к нему присоединилась вернувшаяся боль. Странный какой-то сон получился. Всё, больше в нетрезвом виде не экспериментирую.
До зеркала я всё же доковыляла и громко чертыхнулась, с трудом сфокусировавшись на отражении. Лицо в нём было вроде бы моим, но каким-то раздутым, с большими хомячьими щеками, а на теле, действительно разрисованном пугающими знаками, имелось килограмм пятнадцать-двадцать лишнего веса, которого у меня отродясь не было. Ни дать ни взять - Нюша перед жертвоприношением!
Атакуемая болью и слабостью, я, пошатываясь, побрела обратно, чтобы лечь и снова попробовать проснуться, но не дошла, потеряв сознание у самой скамьи.
Глава 2
В голове билась мысль: «Нужно не опоздать на работу!». Моя гиперответственность даже спать спокойно не позволяла. Училась я в инязе, а чтобы не обременять тётю Зину заботами по моему содержанию, на жизнь старалась заработать сама. После смерти родителей она взяла меня к себе, хотя у самой было две дочери. Её зарплаты на всех едва хватало, а мне не хотелось чувствовать себя обузой, вот и подрабатывала со второго курса в кафе «Бизнес-ланч».
Это было приличное место: и платили неплохо, и клиенты сюда приходили солидные - к официанткам не приставали, на чаевые не скупились. А если к нам забредали иностранцы, я ещё и переводчицей подрабатывала. Словом, повезло, что в такое заведение взяли студентку-очницу, и потерять эту работу не хотелось - мне ещё учиться почти год.
Следующим утром была моя смена, поэтому вчера я вроде бы много не пила, но это всё равно привело к странным последствиям. Сквозь сон я слышала громкий голос, призывающий открыть глаза.
«Наверное, тётя будит, чтобы я не проспала, - мелькнула ленивая мысль. А следующая заставила резко подскочить на кровати: - Откуда здесь тётя? Я уже два года живу одна!»
Открыла глаза и мысленно застонала, напоровшись на настороженный взгляд Кайи. Чёрт, этот дурацкий сон продолжается! Мне так и не удалось из него выйти.
- Леста? - с робкой надеждой в голосе спросила женщина, наблюдая за мной, как сапёр за готовой взорваться миной.
- Лена, - поправила я, не желая облегчать ей жизнь. В конце концов, мне тут тоже не сладко. Спасибо хоть боль прошла, голова больше не кружится, да и ложе как-то помягче стало.
Оглядевшись, поняла, что нахожусь уже в другом помещении и лежу на широкой постели среди белоснежных подушек и одеял, украшенных витиеватыми золотистыми узорами тонкой вышивки.
Кайя разочарованно скривилась и резко сказала:
- Тогда начнём. У нас мало времени, а тебе нужно много всего запомнить.
- А зачем так торопиться? - Слушать многочасовые лекции как-то не хотелось, и я тянула время как могла.
- Как зачем? Завтра вернётся твой… то есть отец Лесты, а через сутки ты уже должна быть в школе! - сухо объяснила расстроенная женщина, удивив последним заявлением.
- В какой ещё школе? - я приподняла край одеяла и с сомнением воззрилась на доставшееся мне тело. Оно уже было чистым без следов кровавых рисунков, но по-прежнему оставалось большим и пухлым, словом, школьнице вряд ли могло принадлежать.
- В школе ремёсел. Она там учится на бытовом факультете, - раздражённо отмахнулась мачеха Лесты и начала озираться по сторонам, бормоча: - с чего же начать?!
В душе вновь зашевелилась робкая надежда. Может, ещё не всё потерянно.
- Это что-то вроде академии магии?
Женщина презрительно фыркнула:
- Зикфа не может учиться в академии, её удел - школа.
Я разочарованно прикрыла глаза. Опять облом! Мало того, что я - Нюша, так ещё и пэтэушница!