В лазарет идти не хотелось, но пришлось. Голос Камилии в приёмной не обрадовал.
- Так что теперь я буду проходить практику у вас, - жизнерадостно вещала она. - Ты доволен?
- Я бы предпочёл опытного целителя, но лишние руки нам не помешают - персонала не хватает, - без особого энтузиазма отозвался Блордрак.
Его настроение мне было понятно. Несмотря на то, что все преподаватели были обучены оказывать первую помощь при несчастных случаях, а тяжёлых пациентов переправляли в королевский госпиталь и другие крупные больницы, нагрузка на целителей ложилась немаленькая - штат реально нуждался в пополнении.
- Отлично, что мне делать? Могу кого-нибудь из комы вывести.
- К счастью, умирающих у нас нет, а вот в третьей палате пациентке с ожогом нужно каждые полчаса менять повязки с живокостенем. Таймер там установлен.
- Вот ещё! Этим пусть она занимается! - возмутилась Камилия, неаристократично ткнув в мою сторону пальцем, едва я вошла.
- Работы хватит всем, - холодно отчеканил целитель, - если не хочешь помогать - уйди и не мешай!
Ого, кое-кто сегодня не в духе. Если даже на Камилию наезжает, мне тем более достанется.
- Я не для того на двух факультетах учусь, чтобы повязки менять! - гордо заявила высокородная блондинка и удалилась, высокомерно задрав острый подбородок.
- Ничего, сейчас поменяю, - я направилась было за ней, чтобы не попасть под горячую руку, но не успела.
- Риголь, подожди. Мы вчера не успели кое-что прояснить, - раздался за спиной прохладный голос «жениха».
- Что именно? - неохотно обернулась, не ожидая услышать ничего хорошего. - Если хочешь снова прочесть мне лекцию по поводу приворотного зелья - не стоит. Мне добавить нечего. Я не сумасшедшая, чтобы так рисковать и никогда не собиралась его использовать.
- Рад это слышать, но я о твоей задушевной беседе с пациенткой, которой ты не весть, что внушила. Чтобы больше этого не повторялось. - В голосе Блордрака лязгнул металл. - Ты не целитель и не имеешь права вмешиваться в процесс терапии. Поняла?
- Поняла, хорошо, могу идти?
- И это всё? Даже огрызаться, как обычно, не будешь? - поддел Никей, явно приготовившийся к отпору.
- Не буду, - я вдруг вспомнила свои ощущения, когда безуспешно пыталась достучаться до моей тёти, обнимающей Лесту, и тяжело вздохнула. Да, это был просто сон, но боль и тоску я испытывала самые настоящие. - Ты прав, иногда ложная надежда гораздо хуже отчаяния. Я могла навредить.
Мой голос невольно дрогнул, и в строгом взгляде Блордрака на секунду отразилась несвойственная ему растерянность.
- Пойду, повязки поменяю. Наверное, уже пора.
- Да, пора, - с задумчивым видом кивнул целитель и, помедлив, неохотно добавил: - Ты вчера неплохо справилась: быстро отреагировала с приворотным.
Я как раз направилась к двери, а после этих слов споткнулась на ровном месте. Это он меня типа похвалил? Ну, дела! Как бы небеса не разверзлись, и снег не пошёл.
- Как только закончишь с повязкой, нарви и разомни огневицу, это срочно, - развеял закравшиеся было сомнения Никей, снова нацепив непроницаемую маску.
Н-да, горбатого могила исправит. Огневицу растирают незащищёнными руками в мелкую кашицу, чтобы она пустила сок, который используется, кажется, для сведения синяков. Процесс этот, насколько я поняла из учебника, очень неприятный - трава жжётся не хуже нашей крапивы, а учитывая состояние моих исколотых пальцев, боль будет весьма ощутимой. И Блордрак это точно заметил - даже взгляд на моих руках задержал. Садист! Ну и пусть, жаловаться не буду.
Боль действительно была не слабой, хотя в целом терпимой. Я сделала всё, что требовалось, и отнесла целителю глиняную чашу с получившейся кашицей. Тот заполнял документацию в своём кабинете и, едва взглянув на меня, небрежно бросил:
- Уже не нужно, ты слишком долго возилась.
Я шумно вдохнула. До меня только сейчас дошло, что в лазарете нет никого с ранами и синяками, только девушка с ожогами и двое первокурсников с аллергией. Огневица никому из них не нужна.
Резко грохнула чашкой об стол, собираясь высказать, всё, что о нём думаю, но посмотрела на свои воздетые к потолку в жесте возмущения руки и молча выдохнула. Пальцы на глазах менялись, возвращаясь к прежней форме, и уже не напоминали разваренные сосиски. Никаких следов воздействия иглы не осталось, да и боль фактически ушла. Вот же!