«Так уж и рад? Сам, наверное, надеялся официально руководителем стать!» - мысленно усомнилась я в искренности «жениха», с любопытством разглядывая незнакомку.
Она тоже смотрела на меня с каким-то почти исследовательским интересом и словно чего-то ждала.
- Я не Дорган, а Риголь, Леста Риголь, - сочла нужным исправить её заблуждение, пока этого не сделал Блордрак в своей уничижительно манере.
- Моя невеста, - уточнил он совершенно бесцветным тоном, видимо, вспомнив о приличиях. Спасибо хоть скорбную мину при этом не скорчил.
- Да, конечно, не Дорган. Я помню эту историю, - женщина ободряюще улыбнулась мне: - ты очень похожа на Аделу - свою мать, только она была немного…
- Стройнее, - закончила я невысказанную мысль собеседницы. - Я над этим работаю.
Кашлянув в кулак и одарив меня скептическим взглядом, Блордрак вызвался устроить новой заведующей экскурсию по лазарету, а когда я попыталась отпроситься и уйти, категорично заявил:
- Никуда ты с такими странными симптомами не пойдёшь. Останешься на ночь в лазарете. Будем разбираться, что с тобой происходит!
И ведь, наверняка, издевался, но смотрел серьёзно, говорил по делу, так что придраться мне было не к чему. А попытки возразить, пресекались на корню коварным:
- Значит, ты всё-таки притворяешься?
Пришлось занять свободную палату, благо лазарет сегодня практически пустовал. Забравшись на кровать у окна, я достала из сумки книгу по законодательству и попыталась погрузиться в чтение, но сосредоточиться долго не получалось. Отвлекали голоса целителей, доносящиеся из соседнего помещения, а жизнерадостное щебетание Камилии с гордостью рассказывающей новой заведующей, что она потомственный проводник, вызывало раздражение.
Терпеть не могу хвастунов. Тем более что хвалёные способности Камилии мне в деле наблюдать пока не приходилось, а вот то, что она отказалась менять пациентке повязки с мазью, хотя даже Блордрак этим не брезговал, говорило о многом.
Невольно прислушавшись к разговору, по обрывкам фраз я поняла, что дэйра Найрис много лет назад уже работала здесь, совмещая дежурства в лазарете с чтением лекций в академии, где учились мать Лесты и отец Блордрака. А потом её «переманили» в королевский госпиталь. С покойной бабушкой Лесты, как выяснилось, она тоже была хорошо знакома. Интересная дама, нужно будет к ней повнимательнее присмотреться - вдруг понадобится какая-нибудь информация относительно семьи Лесты. Вроде бы её не смутило ни моё происхождение, ни отсутствие магии, может и удастся наладить контакт.
Со второй попытки сосредоточиться на тексте получилось, тем более что тему я, перелистнув страницы, касающиеся торговли, выбрала интересную - магические браки и помолвки. Увы, ничего обнадёживающего там не обнаружилось. Магическая помолка считалась почти браком, и расторгнуть её без серьёзных потерь было нельзя. Проще говоря, тот, кто выступал инициатором разрыва, принимал на себя неслабый откат. Даже Блордрак после такого бы несколько месяцев восстанавливался и мог лишиться магии, а для меня подобное действо завершится ещё более трагически, если кто-нибудь из кровных родственников не примет «удар» на себя.
Расстроившись, я сунула книгу под подушку. Список вопросов к Урнану снова пополнился. Почему нельзя было ограничиться обычной помолвкой? Зачем так подставлять родную дочь? Какая любовь в пятнадцать или даже в четырнадцать лет?! Понятно же, что рано или поздно Леста бы прозрела и разочаровалась в избраннике, а назад дороги уже нет. Или отец просто хотел таким образом обеспечить дочери-зикфе достойное, по его мнению, место в обществе неважно какой ценой?
Открываясь, тихонько скрипнула дверь, и я резко выпрямилась, машинально сунув книгу под подушку. Блордрак вошёл с какими-то широкими прозрачными обручами в руках и, ничего не объясняя, велел:
- Протяни руки.
- Зачем? - осторожно уточнила я, но просьбу выполнила, и пара обручей сразу оказалась на моих запястьях, мгновенно подстроившись под их размер. - Что это?!