К концу моего пребывания в лазарете к работе вернулась Зиэлда. Она заметно осунулась, и выглядела непривычно потерянной. От навестившей меня на днях Талмы я знала, что на время расследования директрису отстранили от занимаемой должности, но убийцу Мириэлы пока так и не нашли, хотя опросили всех адептов и преподавателей школы.
При встрече целительница тепло обняла меня и, дождавшись, когда в палате мы останемся одни, поспешила в подробностях расспросить о моих встречах с её племянницей. Увы, ничего обнадёживающего поведать бедной женщине я не смогла.
— Мне жаль, но я тогда не понимала, что происходит и не знала о чём её спрашивать, — развела руками, завершив короткий, сбивчивый рассказ.
— Это вряд ли бы помогло, — горько вздохнула Зиэлда. — Исследование останков показало, что мою бедную девочку ударили по голове сзади. Она, скорее всего, даже не видела того, кто это сделал.
Снова стало некомфортно от осознания, что, возможно, где-то рядом всё ещё бродит расчётливый и хладнокровный убийца. Как будто мало мне Доргана с его коварными планами!
— Надеюсь, каратели скоро найдут преступника. — А что ещё скажешь, когда все слова бессильны.
Целительница с сомнением покачала головой, но промолчала, погрузившись в невесёлые раздумья.
— Вы не знаете, при Мириэле не нашли помолвочное кольцо? — Да, это кольцо всё ещё не давало мне покоя. Я почти не сомневалась, что разгадка была именно в нём.
— Ни кольца, ни школьного браслета — кто-то постарался замести следы, — помрачнела Зиэлда. — Не удивительно, что её бедная душа не смогла переродиться и не находит покоя. Как бы мне хотелось увидеть её хотя бы во сне, обнять, попрощаться…
Голос целительницы дрогнул, сорвался. По щекам, оставляя мокрые дорожки, покатились слёзы, а я почему-то почувствовала себя виноватой. Очень хотелось помочь и ей, и Мириэле, но как это сделать, если магия пока под строгим запретом?
— Ох, Зиэлда, мне так жаль! Как только с меня снимут ограничивающие браслеты, я обязательно попробую с ней связаться! — пообещала горячо.
Целительница грустно улыбнулась и благодарно погладила меня по руке.
— Спасибо, милая, но не вздумай рисковать и нарушать запреты. Мириэле ты уже не поможешь, а себе — навредишь.
Однако я не могла избавиться от мысли, что преступник близко. И хоть понимала, что за расследование взялись профессионалы, со стороны казалось, будто дело совсем не движется.
— А может, она хотя бы мельком упоминала имя своего парня? Попробуйте вспомнить. Или, возможно, вы видели её с кем-то?
Зиэлда расстроено покачала головой и виновато покаялась:
— К сожалению, я была постоянно занята, уделяла ей мало времени, вот и не досмотрела, не уберегла. Если я что-то и слышала, то не придала значения, а теперь уже не вспомню. Хотя…
Она вдруг встрепенулась, задумавшись.
— Что? — на горизонте забрезжила робкая надежда.
— Мириэла любила рисовать и спешила перенести на бумагу буквально всё, что видит. У неё был талант. Здорово получалось. Однажды я вошла, когда она рисовала молодого человека, но рассмотреть не успела, Мириэла поспешно спрятала рисунок.
Я почувствовала настоящий охотничий азарт.
— А где сейчас эти рисунки?
— После её исчезновения все вещи передали мне. Я сложила их дома, даже не разбирала, наверное, и рисунки там.
— Ой, посмотрите, пожалуйста! Вдруг что-то да прояснится!
Кажется, мне удалось заразить её своим энтузиазмом. Что ни говори, а узнать, кто виноват в том, что случилось с племянницей, Зиэлда хотела больше всех. Во время обеденного перерыва она отправилась домой через телепорт, а вернувшись, принесла большой коричневый альбом с широкими, слегка желтоватыми листами бумаги, изрисованными чёрно-белыми изображениями.
Я никогда не увлекалась детективами, но в эти рисунки всматривалась, чувствуя себя чуть ли не Шерлоком Холмсом в поисках улик. Не разочаровал даже грустный комментарий Зиэлды, успевшей просмотреть альбом и не обнаружившей там искомого. Правда, вскоре пришлось признать её правоту: Мириэла действительно была талантлива и рисовала всё, что попадалось ей на глаза, но к разгадке её смерти это нас ни на шаг не приблизило.
Из портретов людей в альбоме имелись только изображения Зиэлды и нескольких однокурсниц, включая Моранду с надменным и отталкивающим выражением лица. Из представителей мужского пола фигурировали лишь садовник, высаживающий цветы, и охранники, замершие возле ворот по стойке смирно. Но несколько вырванных «с мясом» листов намекали, что здесь, возможно, были и более подходящие в качестве подозреваемых персонажи.