— Привет, бро, — промолвил он, преградив мне дорогу и хмуро посмотрев на меня.
— Привет, — я весь напрягся, приготовившись к новому «тяжёлому мужскому разговору». Хотя мне показалось, что сейчас Джейсон вовсе не в боевом настрое, напротив, какой-то подавленный, несчастный.
— Расслабься, бро. Я пришёл не для этого. Я пришёл сказать тебе, чтобы ты больше не ждал её. Она к тебе не вернётся. Она… — он осёкся, сильно наморщив лоб. — Она умерла.
— Что за чушь ты несёшь?! Ты врёшь.
— Мне позвонил её отчим. Я с ним познакомился, когда несколько лет назад мы с Эми ездили в Джорджию в гости к её родственникам.
— Как это случилось? — я не мог поверить в то, что сейчас услышал.
— Эпилептический удар. Ты же знаешь её историю с бухлом, как это для неё было опасно. Она тоже об этом отлично знала. Её отчим не владеет полной информацией. Известно лишь, что это случилось в Южной Каролине, где она недавно поселилась… Она была удивительная женщина, одна на миллион, — он скривил лицо, и в его глазах заблестели слёзы. — Бро, наружная дверь в твою квартиру не заперта. Извини, я вошёл без приглашения. Я там кое-что для тебя оставил, ты будешь удивлён. Всё, прощай, бро, — он легонько ткнул меня кулаком в плечо и ушёл.
Я пошёл домой. В гостиной на столе лежала книга: «Душа птицы», Эми О’Нил. Я взял книгу со стола, перелистнул несколько страниц.
Если бы у меня был пистолет, в тот вечер я бы пустил себе пулю в лоб.
Эпилог
Я вернулся на работу в «скорую». Как и предсказывали эпидемиологи, Нью-Йорк накрыла вторая, а потом и третья волна ковида. И мы в отделении продолжали бороться с этой чумой.
Прошло ещё некоторое время. Я продал свою квартиру и переехал в другую на другом конце города, подальше от Марин-Парка и солт-марша, где мне всё по-прежнему напоминало… о ней.