Аяо легонько встряхнул Мейду.
Она ойкнула, а затем рассмеялась.
- Вы меня так убьете, - сказала она.
- Ты слишком слащава, - серьезно произнес Аяо. - Тебе надо измениться. Я долго думал над этим и составлял твою линию поведения. Могу изложить.
Мейда широко раскрыла глаза.
Она была искренне удивлена, даже слегка шокирована.
- Почему это я слащавая? - в ее голосе зазвучала обида.
- Ты слишком сладкая - до неправдоподобия. Ты обращаешься ко мне на вы, зовешь "-сама", обнимаешь меня сзади и кусаешь за ухо. Нормальные люди так не поступают. Такое впечатление, что ты - продукт воображения, - он встал и подошел к окну. В небе горели звезды. - Ты выдумана.
- Ацумори-сама! - ужаснулась Мейда.
- Шучу, - быстро сказал он. - Шучу, конечно. Не знаю, откуда ты взялась, однако ты точно не могла быть выдумана мной. Ты ведешь себя, как... - он сделал неопределенный жест руками. - Как наложница. Или как Айри из "Oni chichi: Re-born", то есть как та же наложница. Однако меня не привлекают
наложницы; также меня не привлекают гетехромия и синие волосы.
Мейда невольно коснулась своих волос, выкрашенных в бледно-синий цвет.
- Вывод? - произнес Аяо.
- Какой еще вывод? - испугалась она.
- А вывод здесь в том, что ты - настоящая.
- Ацумори-сама! - у Мейды аж слезы выступили от облегчения. Но Аяо не дал ей приблизиться к себе: он не любил обнимашек.
Аяо снова сел за компьютер и произнес наставительным голосом:
- Но как характер ты неинтересна. Тебе надо изменить линию поведения.
Мейда преданно смотрела на него.
- Послушай, - вздохнул Аяо. Сейчас он видел ситуацию как никогда ясно. - В наши дни однотонные характеры не в моде. Преобладают противоречивые персонажи, серые и разноцветные. А у тебя единственная черта - любовь; так ведь не бывает! Должен быть конфликт, драма.
Он пошарил в закоулках памяти и выдал:
- Комический элемент.
- Элемент? - переспросила Мейда.
- Это не пятый элемент, если ты об этом. Комический элемент. Вот ты, моя Мейда - абсолютно серьезна. Эротизм вообще серьезен.
- Что? - покраснела Мейда.
- Эротизм, - повторил Аяо. - Ты очень эротична.
Она вспыхнула и потупила взгляд.
- И это очень скучно! - закричал Аяо.
- Но почему? - ужаснулась Мейда. Она была поражена в самое сердечко.
- Да потому, - сказал он, - что чистый эротизм никого не интересует. Ну, потерся он палкой о дырку, и чего? Мускулистый самец трахает похотливых девок. Скукота.
- Я не похотливая девка... - робко возразила Мейда, но он перебил ее:
- Нет, ты именно такая. Зачем ты терлась о меня?
- Чтобы вы обратили на меня внимание.
- Это порочный путь, - наставительно произнес Ацумори. - Вот что я тебе скажу, Мейда-чан. Ты должна быть противоречивой и драматичной. Например, ты можешь ненавидеть меня, но при этом сожительствовать со мной.
Мейда глубоко задумалась.
- Это как?
- Скажем, я глубоко противен тебе. Не спорь. Так вот, я тебе противен, но при этом ты желаешь меня. Гмм. Нет, не так. Ты, Мейда, испытываешь ко мне странные чувства. Ненавидишь, но считаешь меня интересным. Потому что Аяо Ацумори использует зловещие феромоны, чтобы поработить тебя.
- Но я ведь... - запротестовала Мейда.
- Или вот что, - продолжил Аяо. - Ты - биоробот!
Мейда молча пришла в ужас.
- Ты биоробот, и твоя главная задача - родить от меня ребенка-чудовище. И потому ты пытаешься меня соблазнить. Испытывая ко мне искреннее презрение, ты угождаешь мне и трешься о меня своим, несомненно прекрасным, телом.
- У меня прекрасное тело?...
- Да, - сказал, как отрезал, Аяо.
Он сел в кресле и застыл, как римский орел.
- Так вот, - продолжил Аяо, не глядя на Мейду. - Ты должна подумать, как придать своему в данный момент плоскому характеру неоднозначности, драмы, добавить внутреннего конфликта.
- Но как? - пролепетала Мейда, приняв, видимо, его слова всерьез.
- Подумай. Или нет. Я подумаю и позже сообщу тебе.
- Х-хорошо.
- Ты действительно пластична, - одобрительно произнес Аяо. - Вот бы все люди были такими.
- Ура! - Мейда запрыгала по комнате.
Чуть позже Мейда сидела на его коленях, а Аяо рассказывал о своих успехах.
- Я следил за Куми, - сказал он.
- Зачем?
- Я хотел лучше узнать ее. И узнал, что она занимается сексом со взрослыми мужчинами. Какой позор, какое распутство, - неодобрительно произнес Аяо. - Я должен остановить ее и наказать виновных.
- Зачем? - обиженно спросила Мейда. - Вам что, она понравилась?
- Нет, - подумав, ответил Аяо. - Но я против секса взрослых и детей, я в таких отношениях традиционен. Я ненавижу зло. Это концептуально. И потом, я изучаю человеческую природу. Я хочу знать, зачем подростку трахаться со взрослыми мужчинами.
- Это очень просто... - начала Мейда, но в этот момент хлопнула дверь.
- Уходи, - сказал Аяо.
Мейда стремглав бросилась к шкафу и затаилась там.
Аяо же пригладил волосы, отряхнул штаны на коленях, где сидела Мейда, и принял невинный вид. В комнату вошла сестра.
Ее звали Ацумори Аяме. Она работала медсестрой в одной из токийских клиник и зарабатывала достаточно - чтобы прокормить себя и младшего брата. Именно Аяме вырастила и воспитала Аяо. Не родители. Они уехали за границу - когда Аяо было пять лет - и с тех пор не возвращались, не подавали о себе каких-либо вестей.
Аяо сомневался, что они вообще живы.
- Я дома, - сказала сестра, с отвращением оглядывая Аяо. - Ты приготовил-то мне ужин, недоумок? Я тебе говорила: свари чай, завари рамен. Ты ведь этого не сделал, да?
- Нет, - безмятежно сказал Аяо.
- Как всегда. Никакой пользы от тебя, - сказала сестра. Она сняла кепку и вздохнула. - Я сама заварю.
- Хорошо, - сказал Аяо.
- Нет, не хорошо, - возразила Аяме.
Он промолчал.
Сестра выждала немного, думая, что он будет продолжать. Но Аяо молчал, так как сказать ему было нечего. Аяме еще раз вздохнула и пошла к себе. Аяме и понятия не имела, что у него появилась Мейда.
Интересно, что она была сказала по этому поводу?
И увидела ли бы она вообще Мейду? Вдруг Мейда - ненастоящая... Аяо замотал головой. Не, Мейда, она настоящая. Он просто не смог бы выдумать насколько неподходящего себе персонажа. Гетехромные глаза? Нет, она точно настоящая.
- Ацумори-сама? - пискнула из шкафа Мейда.
- Сиди уж, - сказал он. - Я иду ужинать. Тебе ведь питаться необязательно?
- Вообще-то... - начала Мейда.
- Необязательно. Да, я так и знал. Сиди. Позже обсудим, как тебе следует себя вести. Проведем мозговой штурм.
Аяо задумался, вспомнил свои скудные познания в английском и выдал:
- Brain storm. Или brain-ring? А, неважно.
- Brainstorming, - подсказала Мейда, но он уже не слушал ее.
3.
"Я хочу принять католическую веру, - решил поутру Аяо, одеваясь. - Я должен сблизиться с европейцами. Лишь христианский Бог сможет понять меня, мой мятущийся дух. Он добр. Он милосерден, хоть и топил людей в океане".
Двадцать шесть японских мучеников - двадцать шесть жителей Нагасаки, которые всем сердцем приняли христианскую веру, наслушавшись отцов-миссионеров - были казнены по приказу Тоетоми Хидееши. Им отрубили уши, затем распяли на больших деревянных крестах на расстоянии шести метров друг от друга. Двадцать шесть солдат одновременно пронзили их копьями. Их трупы бросили в море, а ветхие робы, в которых их казнили, раздали местным католикам.
"Посмотрим, воскреснут ли они, как воскрес этот... Куристос", - сказал лорд Тоетоми. К тому времени он уже потерпел поражение от корейцев в Войне Семи Лет и нес на себе груз позора.
Мученики не вокресли, и лорд Тоетоми успокоился. Куристос показал себя бессильным богом - значит, с его поддаными можно делать все, что угодно; Куристос не ответит.