Он открыл дверь. В туалете было чисто, светло и слегка прохладно. Аяо нравилось сидеть здесь. Он словно замыкался в этом мире, оборачивался скорлупой. Возвращался в первоначальное состояние. Где-то - кажется, у Осаму Дадзая - он вычитал, что туалет напоминает плаценту, и что это единственное место, где можно вернуться в изначальное безмысленное состояние; эти слова показались тогда ему очень верными.
Аяо стоял перед унитазом и с глупым видом таращился на белоснежный ободок. Он думал о возвышенном.
В дверь постучали.
Аяо досадливо поморщился.
- Ацумори-сама! - раздался радостный голос Мейды. - Откройте, хочу вам кое-что показать!
- Не заперто, - ответил Аяо.
"Мы же японцы, мы не закрываем туалеты", - подумал он рассеянно.
А сам отвернулся и вновь уставился на унитаз.
Дверь открылась, и в следующую секунду перед глазами мелькнуло что-то белое. Аяо успел подумать: "Это ремень, что ли? Точно, Аяме носит такие, и не понимаю я, зачем использовать белые ремни, это же непрактично..." - когда петля захлестнула ему горло.
Удавка.
Мейда накинула ему на шею удавку. Сзади. Как враг.
"Зачем?" - удивился Аяо.
- Заче... - начал он и попытался обернуться - но тут Мейда затянула узел.
Петля захлестнула шею Аяо и больно врезалась в кожу, пережав при этом сонную артерию. Аяо вскинул руки. Кровь ударила ему в голову. Он взвыл и попытался снять удавку - но Мейда с криком: "Попались!" - уперлась ему коленом в спину и начала изо всех сил затягивать удавку. Больно! В глазах у него потемнело, звуки доносились словно сквозь вату. Аяо ничего уже не видел из-за застлавшей глаза красной пелены. Он сам не заметил, как упал на колени. Мейда стояла рядом и затягивала удавку с таким усердием, что костяшки на ее кулачках побелели от напряжения. В разномастных глазах светился азарт.
"Невинное чудовище", - всплыла откуда-то мысль.
Аяо больше удивился, чем рассердился.
Затем жажда жизни перевесила все остальное. Словно красное пятно, она возникла перед его глазами и мгновенно заслонила весь обзор.
Аяо сжал непослушные пальцы в кулак и изо всех сил ударил Мейду через плечо. Удар пришелся ей по челюсти. Девочка охнула, выпустила удавку и отскочила в сторону. Аяо пальцами разжал ремень и выдохнул. Кровь тут же ударила ему в голову. Он встал, не удержался и упал обратно на колени; в глазах были белые мухи. Горло ужасно саднило, кадык был ободран, судя по всему. Аяо ощупал свое лицо. Щеки покалывало; они были горячими от прилившей крови, буквально пылали. Аяо все-таки встал и оперся рукой о дверной косяк. Слова застряли в его горле.
- Ацумори-сама? - виновато спросила Мейда. Она беспрестранно терла синяк, ярко проступивший на челюсти. Глаза у нее на мокром месте; судя по всему, Аяо хорошо ей врезал. - Я что-то не так сделала?
Нахлынула злоба.
А затем - досада, смешанная с разочарованием.
- Идиотка!.. - прохрипел Аяо.
- Ацумори-сама, это было коварно? - робко спросила Мейда.
- Нет! - закричал Аяо. - Просто тупо!
Он отшвырнул ремень в сторону, а затем шагнул к съежившейся девочке и замахнулся. Мейда закричала, закрывая голову руками. Аяо опомнился. Он не стал ее бить. Вместо этого он тремя пальцами схватил девочку за голову и просипел:
- Плохо.
- Но почему? Вы же сказали... - начала оправдываться Мейда. - Я думала, что все правильно делаю... Я же не умею драться!
- Нет, нет! - поморщился Аяо.
Он провел рукой по горлу, ощутил боль и убрал руку. Давление постепенно стабилизировалось. Красная пелена перед глазами исчезла. Однако следом нахлынула апатия. Аяо не хотелось уже ничего делать.
Но он должен был объяснить ей принципиальную разницу. Просто обязан.
Аяо наклонился к Мейде и как можно более спокойным голосом произнес:
- Ты не так поняла. Ты ведь женщина! Женщины редко прибегают к столь примитивному насилию. Ты должна была... не знаю, - он прокашлялся, а затем продолжил. - Ты хотя бы думала над своими мотивами? Зачем тебе вообще убивать меня? Какая в этом выгода?
- Не знаю, - Мейда смотрела на него широко раскрытыми глазами.
- Так вот подумай над этим! Какую выгоду ты извлечешь из моей смерти или... ну, из моих страданий? - настаивал Аяо.
- Никакую, - удивилась Мейда.
- Нееет! - взвыл он. - Нет, большую! В том-то и состоит принципиальная разница! Ты смотрела "Диктатор-детектив Ранмару"? Там в третьем сезоне Ранмару объясняет, чем женские преступления отличаются от мужских: мотивом! Это касается всех женщин! Они... в общем - женщины никогда и никого не убивают из садистских побуждений. Всегда должен быть мотив. Выгода. В этом отношении женщины-преступницы донельзя логичны, их всегда можно понять. Выгода, ты понимаешь это? Или хотя бы эмоция. Ты должна обосновать для себя: зачем и почему. И только тогда приступаешь к своему зловещему... зловещему преступлению. Поняла?
- Это слишком сложно, - пожаловалась она.
- Ничего, - сказал Аяо. - Со временем поймешь. Давай я тебе помогу. Вот смотри: убьешь ты меня, и что получишь взамен?
- Труп? - догадалась Мейда.
- Нет же! - воскликнул Аяо. - Деньги!
- У вас есть деньги? - наивно спросила она.
Аяо осекся.
- Да, деньги не подходят. Тогда... Ну...
Он нервно заходил по коридору, заламывая руки.
- Мне незачем убивать вас, Ацумори-сама, - просто сказала Мейда.
- А зачем ты пыталась?!
- Ну, вы же сами мне сказали, - удивилась она.
- В том-то и беда! - поднял палец Аяо. - Какой в этом драматизм? Решение должно идти из самых глубин души. Ты понимаешь? Ты должна искренне возненавидеть меня. И действовать, исходя из этого.
- А за что мне ненавидеть вас? - еще больше удивилась Мейда.
- Найди причины, - произнес Аяо. - Вот твое задание.
- Ладно, - неохотно произнесла она. - Но я не хочу ненавидеть вас. Тогда наши с вами отношения испортятся. И мы не сможем любить друг друга, как раньше!
- У нас есть отношения? - перебил ее Аяо.
Возникла тишина.
Мейда сидела на полу и молча смотрела на Аяо. Ее взгляд изменился. Из прежнего, глуповато-восторженного, он стал холодным и злым. Глаза ее словно затянуло чернотой. В ней Аяо с внезапным восторгом увидел то, чего так долго добивался - обиду.
"Да... Она действительно человек. И может возненавидеть меня, - понял он. - Это не машина и запрограммированный робот, с которым скучно. Я вижу ее душу. И я вижу, как он пробуждается; ворочается во тьме - и ждет, когда сможет всплыть из черных вод океана".
Мейда сжала кулачки.
- Ацумори-сама, как вы можете такое говорить? - закипая, спросила она.
"Да, - осознал Аяо. - Я не придумал ее. В ней есть собственная воля".
Аяо широко улыбнулся.
- Шучу, - сказал он, чтобы проверить. - Это была шутка, Мейда-чан.
- Правда? - обрадовалась она.
Черная пелена исчезла из ее взора, и Мейда стала собой.
- Я знала, что вы шутите! Знала! - воскликнула она с невероятным облегчением. - Давайте обнимемся!
- Угу, - сказал Аяо. - Конечно, шучу. Так что же, Мейда, ты подумаешь над моими словами? Сможешь проявить характер?
Мейда осеклась.
- Хорошо, - торжественно сказала она. - Я постараюсь.
- Ты будешь коварной и хитрой злодейкой?
- Ну я подумаю, - задумалась Мейда. - Буду коварной, но по-другому.
- Обещаешь?
- Обещаю! - воскликнула она.
- Это хорошо, - сказал Аяо, поглощенный своими мыслями. - Ты, главное, будь стильной в своих поступках. Стиль - самое главное... Хорошо.
- Давайте обнимемся, - заныла Мейда.
Она протянула к нему руки, но Аяо прошел мимо.
- Мне надо в школу.
"Она настоящая, - думал он по пути. - Она и вправду настоящая, а я не верил. У нее есть душа, есть живой характер. Посмотрим, как она будет действовать против меня. Сможет ли она уничтожить меня. И когда она окончательно обратится против меня - я прощу ее и помирюсь. Правда, к тому времени уже она не сможет простить меня. Это будет действительно драматично - все, как в "Волшебнице Якумо-чан".