Управление большим царством напоминает приготовление блюда из мелких рыб. Если люди вступают в поднебесную путем дао, то духи умерших не творят чудеса. Духи умерших не только не будут творить чудеса – они также перестанут вредить людям. Не только дух не будет вредить людям, но и мудрый человек не будет вредить людям.
Человек при рождении нежен и слаб, а после смерти тверд и крепок. Все существа и растения при рождении нежны и слабы, а при гибели тверды и крепки. Твердое и крепкое – это то, что погибает, а нежное и слабое – то, что начинает жить. Поэтому могущественное войско не побеждает, а подобно крепкому дереву, гибнет. Сильное не имеет того преимущества, какое имеют нежное и слабое.
Я имею три сокровища, которыми дорожу: первое – человеколюбие; второе – бережливость, а третье – что я не смею быть впереди других. Я человеколюбив, поэтому могу стать храбрым. Я бережлив, поэтому могу стать щедрым. Я не смею быть впереди других, поэтому могу стать вождем.
Кто много обещает, тот не заслуживает доверия. Где много легких дел, там много и трудных. Поэтому мудрый человек погружается в трудности, в результате чего он их не испытывает.
Кто действует, потерпит неудачу. Кто чем-либо владеет – потеряет. Вот почему мудрый человек бездеятелен, и он не терпит неудачи. Он ничего не имеет, и поэтому ничего не теряет. Те, которые, совершая дела, спешат достигнуть успеха, потерпят неудачу. Кто осторожно заканчивает свое дело подобно тому, как он его начал, у того всегда будет благополучие.
В древности умевший служить дао не просвещал народ, а делал его глупым. Трудно управлять народом, когда у него много знаний. Поэтому управление страной при помощи знаний – враг страны, а без их применения – счастье страны.
Реки и моря потому могут властвовать над равнинами, что они способны стекать вниз. Когда мудрый человек желает возвыситься над народом, он должен ставить себя ниже других. Когда он желает быть впереди людей, то должен ставить себя позади других. Поэтому, хотя он стоит над народом, но для народа не в тягость; хотя он находится впереди, народ ему не вредит. Поэтому люди с радостью его выдвигают и от него не отворачиваются. Он не борется, благодаря чему непобедим.
Кто имеет знания и делает вид незнающего, тот на высоте. Кто без знаний и делает вид знающего, тот болен. Кто избавляет себя от болезни – не болеет.
Кто храбр без гуманности, щедр без бережливости, находясь впереди, отталкивает тех, кто находится позади, – тот погибает. Кто ведет войну из-за человеколюбия, тот побеждает, и возведенная им оборона – неприступна. Естественность его спасает, человеколюбие его охраняет.
Кто может отдать другим все лишнее? Это могут только те, которые следуют дао. Поэтому мудрый человек делает – и не пользуется тем, что сделано, совершает подвиги – и себя не прославляет. Он благороден потому, что у него нет страстей.
Умный полководец не бывает воинственен. Умелый воин не бывает гневен. Умеющий побеждать врага не нападает. Умеющий управлять людьми ставит себя в низкое положение. Это сила в управлении людьми. Это значит следовать природе и древнему началу [дао].
Кто храбр и воинственен – погибает, кто храбр и не воинственен – будет жить. Естественное дао не борется, но умеет побеждать. Оно не говорит, но умеет отвечать. Оно само приходит. Оно спокойно и умеет управлять [вещами]. Сеть природы редка, но ничего не пропускает.
Военное искусство гласит: я не смею первым начинать, я должен ожидать. Я не смею наступать на вершок вперед, а отступаю на аршин назад. Это называется действием через недеяние, ударом без усилия.
Верные слова не изящны. Красивые слова не заслуживают доверия. Добрый не красноречив. Красноречивый не может быть добрым. Знающий не доказывает, доказывающий не знает. Мудрый человек ничего не накапливает. Он все делает для людей и все отдает другим. Небесное дао приносит всем существам пользу и им не вредит. Дао мудрого человека – это деяние без борьбы.
Естественное дао напоминает натягивание лука. Когда понижается его верхняя часть, поднимается нижняя. Оно отнимает лишнее и отдает отнятое тому, кто в нем нуждается. Человеческое же дао наоборот: отнимает у бедных и отдает богатым то, что отнято.
Вода – самое мягкое и самое слабое в мире, но в преодолении твердого и крепкого она непобедима, и на свете нет ей равного. Слабые побеждают сильных, мягкое преодолевает твердое. Это знают все, но люди не могут это осуществлять. Поэтому мудрый человек говорит: кто принял на себя унижение страны становится государем, и кто принял на себя несчастье страны становится властителем. Правдивые слова похожи на свою противоположность.
Чжуан-цзы
Чжуан Чжоу (Чжуан-цзы) жил в IV-!!! вв. до н. э. По некоторым сведениям, он был отпрыском знатного рода, впоследствии обедневшего. Не желая обременять себя государственной службой, предпочитал свободную, хотя и бедную, жизнь. Парадоксальные высказывания мудреца снискали широкую известность во всем мире.
Пыль, взлетающая из-под копыт диких коней, – такова жизнь, наполняющая все твари земные. Голубизна неба – подлинный ли его цвет? Или так получается оттого, что небо недостижимо далеко от нас? А если оттуда посмотреть вниз, то, верно, мы увидим то же самое.
Птица, вьющая гнездо в лесу, довольствуется одной веткой. Полевая мышь, пришедшая на водопой к реке, выпьет воды ровно столько, сколько вместит ее брюхо. Поднебесный мир мне ни к чему! Даже если у повара на кухне нет порядка, хозяин дома и распорядитель жертвоприношений не встанут вместо него к кухонному столу.
По мелководью большие корабли не пройдут. Если же вылить чашку воды в ямку на полу, то горчичное зернышко будет плавать там, словно корабль. А если поставить туда чашку, то окажется, что воды слишком мало, а корабль слишком велик.
С маленьким знанием не уразуметь большое знание. Короткий век не сравнится с долгим. Мушки-однодневки не ведают про смену дня и ночи. Цикада, живущая одно лето, не знает, что такое времена года. Далеко в южных горах растет дерево минлин. Для него пятьсот лет – все равно, что одна весна, а другие пятьсот лет – все равно что одна осень.
Со слепым не будешь любоваться красками картин. С глухим не станешь наслаждаться звуками колоколов и барабанов. Но разве слепым и глухим бывает одно лишь тело? Сознание тоже может быть слепым и глухим. В мире все едино, люди же любят вносить в мир путаницу и раздор – как же не погрязнуть им в суете?
Веселье и гнев, печаль и радость, надежды и раскаяние, перемены и неизменность, благородные замыслы и низкие поступки – как музыка, исторгаемая из пустоты, как грибы, возникающие из испарений, как день и ночь, сменяющие друг друга перед нашим взором. И неведомо, откуда все это?
Органы нашего тела не могут друг другом управлять и сменяют друг друга в роли правителя и подданного. Или все-таки у них есть один подлинный государь? Но даже если мы опознаем этого государя, мы ничего не сможем ни прибавить к его подлинности, ни отнять от нее.
Однажды получив свое тело, мы обладаем им до самой смерти и не можем взять себе другое. Не зная покоя, мы плывем по бурным водам жизни, неудержимо стремясь, словно скачущий конь, к общему для всех концу. Как это печально! Мы изнемогаем всю жизнь в бесплодных усилиях, в трудах и заботах проводим дни и даже не ведаем, за что нам выпал такой удел. Как это горько!