– Я не слабак, – черт побери, взрываюсь как юнец. Впрочем, я довольно часто реагирую подобным образом на присутствие отца. Надо держать себя в руках. Пока я сам не почувствую в себе зрелость, отец и подавно её не увидит.
– Тогда назови причину.
– Скучно.
– Просто, что б убедится, что я правильно сейчас тебя понимаю – тебе скучно развлекаться, и ты считаешь эту причину адекватной и достаточной, что б позволить себе стоять на краю обрыва и рычать на стихию? Всё верно?
– Отец, проваливай в пекло, – беззлобно огрызаюсь я, с той только целью, что б ни улыбнуться, ни каким-либо другим способом не признать глупость своего поведения.
– Ещё одно подобное приглашение и провалюсь вместе с тобой, твоим островом и вулканом, – столь же беззлобно угрожает отец. – Или ты именно этого и добиваешься, что б твоя развратная торговка вместе со своим непутевым мужем и всеми любовниками сгинула в небытии?
– Какого чёрта, отец? Она тут совсем не причем. Просто мне следовало с ней немного выждать. Но эта дрянь так меня раздражала, что я покончил с Ритуалом до срока. И вот результат – потрясаю тварью обвившей мою руку.
– Но ты мог просто оставить её, чтобы не жаловаться на то, что она тебе противна. Зачем заставляешь себя?
– Не знаю. Не верю!
– Плохо! Плохо, что ты так и не научился находить и ценить в людях хорошее. Ты почему-то всегда не любил их просто за то, что они люди. Но этой причины не достаточно, если разобраться. Они ведь чрезвычайно интересны – люди. Многогранны и неоднозначны в большинстве своем. Жаль, что ты этого не видишь. Чертовски интересно размышлять над этой головоломкой. Попробуй избавиться от предвзятости. Тебя ждёт масса сюрпризов.
– Я пытаюсь! – рычу я, но потом, вспоминаю – мне симпатичен этот мальчик, живописец, её сын, – едва успев договорить, начинаю жалеть о сказанном, однако отец, вопреки ожиданиям, спрашивает без иронии.
– Серьезно? Расскажи мне о нем? Давай так, назови его главное достоинство и главный недостаток.
Хотелось ответить не задумываясь – «он пытлив, но нетерпелив». И почти получилось. Я уже набрал воздуха в легкие и открыл рот, но вдруг отчетливо понял, что это определенно наиболее очевидные его качества, но отнюдь не главные. Главной в его личности является творческая жилка, но черт меня побери, если кто-то считает это его достоинством. Нет, он, безусловно, талантлив, и в другой жизни мог бы стать великим, да только семья, мать и судьба уготовили для него совсем другое будущее. Он неравнодушен! И это точно можно назвать его главным достоинством, если бы не его вспыльчивый нрав, в этом случае следует сказать, что мальчик излишне впечатлителен… И тут я отчетливо представляю себе, как пытаюсь вытряхнуть горсть маслин из сосуда с узким горлом. Поднимаю глаза и вижу, что для отца вовсе не секрет, почему я молчу. В конце концов я всё-таки выдавливаю из себя:
– Он пытлив, но нетерпелив.
– Всё верно, – задумчиво бормочет отец, словно сам только что понял, – интуитивно правильный ответ приходит первым. Однако ценность разума в том, что он не допустит интуитивный ответ в качестве окончательного, – он подмигивает мне и уже более внятно продолжает, – а гибкость разума в способности вернуться к первому порыву после детального анализа.
– Ну, хорошо, я понял тебя. Может, попробую просто пообщаться с кем-нибудь из них, – очень не хочется продолжать эту беседу. Увидимся, – заканчиваю я разговор и понимаю, что отца рядом уже нет.
Иной раз мне кажется, что этот демон испытывает мою психику на разрыв. Что, интересно, он будет делать, когда он… ну нет же, чёрт побери… ЕСЛИ он преуспеет?
***
Молча стою в тени, слушаю, и пытаюсь представить то, что Деметрий объясняет гончару. Гончар внимает со скучающим видом. Мысль хороша, бурлящие пенные воды и выходящая из них Афродита. Как только он собирается это воплотить? Тут не гончар нужен, и не художник, а инженер. Я давно заметил, что парень не равнодушен к богине любви, не смотря на то, что сам назван в честь богини земли и плодородия. Вот такой вот символизм – пенная любовь и приземленное плодородие.