– Нет пока. Он присоединиться позже.
– Рассказывай быстрей, что ты там делаешь, пока я не озверела.
– Мне нужно купить дом. Ну, то есть, он сам его купит, а я с командой должна подготовить почву для сделки.
– Вау. Маш, ну скажи, что я была права, и он положил на тебя глаз.
– Таш, тут прекрасно. – не могу я сейчас об этом говорить, ты же должна понять.
– Ты не одна?
– Точно! Море и чёрные пляжи. Таш, ты когда-нибудь видела чёрный песок?
– Ок. Но я жду, что ты позвонишь сама и всё как на духу…
– Ну, разумеется, дорогая. Рада была тебя слышать. Целую.
– И я тебя. Завидую. Тоже на море хочу. Пойти завтра отдых себе купить?
– Правильно. И не откладывай. Я позвоню – проверю. Счастливо. – кладу трубку и поворачиваюсь к ребятам – Я устала и, наверное, пойду к себе. Вы как?
– Я тоже, пожалуй, – поднимается Иосиф. – Эстер, ждёт, – он подмигивает мне, мило так, по-заговорщицки.
– А я кофе собирался варить…уверена, что не хочешь подождать? – Дидо, тоже подмигивает мне. Знает себе цену, чертёнок. Но и я не проста.
– Уверена, дорогой, что завтра утром, ты не откажешься сварить чашечку для меня. – хотела бы задержаться, мой мальчик, но есть дела… – Спокойной ночи.
Говори об ухе, когда рыба в руке
Балконная дверь в моей комнате распахнута. Подхожу к парапету. Спальня с видом на открытое море – мечта! Море удивительно спокойное. Сверху кажется гладким как зеркало, но шум прибоя напоминает об опасностях, что хранит в себе эта чуждая мне стихия. Тёплый ночной бриз совсем не похож на те ветра, к которым я привыкла. Хочется вылететь немедленно и опробовать его, но нельзя. Этажом выше на таком же балкончике сидят мальчишки. Не хватало им увидеть, как я прыгаю с балкона в море. Значит сначала ванна.
Неохотно возвращаюсь в комнату. Скидываю платье и прохожу к каменной купальне. Краем глаза замечаю движение в глубине зеркала. Провожу по нему рукой, волнуя амальгаму, и ступаю внутрь. Оборачиваюсь. Вижу себя опускающуюся в бассейн. Я, окутанная паром, закидываю руку за голову и прикрываю глаза. Пену я не люблю. Люблю очень горячую прозрачную воду. И себя люблю. Холю, нежу и лелею.
А здесь я бреду вдоль стеллажей. Саламандры уже учуяли моё присутствие и уловили неозвученный приказ. Я знаю, нужный фолиант ждёт меня на столе, как и чаша горячего грога. Но я не тороплюсь. Я давно не была дома. Я просто рада ступать по раскалённому полу и дышать плавящимся воздухом.
Шу считает, что вулкан на Санторини ничей, но я хотела бы сама в этом убедиться прежде, чем заявить на него права. Нет. О правах говорить рановато. Пока я просто собираюсь на экскурсию и хочу увериться, что никаких неожиданных встреч не будет.
Быстро пролистываю каталог. Ничего. Ну, то есть, совсем ничего. Ни остров, ни вулкан не упомянуты, даже как вакантные. Маловероятно конечно, но, может, я его пропустила? Повторяю попытку медленно – результат тот же. Любопытно. Ну, вот тебе ещё причина туда наведаться.
Бросаю последний взгляд вдоль стеллажей. Так хочется, что б в глубине коридора появился Учитель. Я наконец понимаю на что надеюсь с тех самых пор, как Шу упомянул Асмодея в разговоре про вулкан. Может я и есть те самые планы? Может сейчас он появиться и проводит, и одарит меня?
Но нет. Времена, когда он всегда был рядом прошли. Теперь сама.
***
Однако местные ветра не располагают к стремительным и резким полётам, какие вдохновляют меня. Если честно, то я вообще с трудом удерживаю себя в потоке. Воздух словно бы расползается из под крыл. И я раз за разом проваливаюсь к морю. Неудачи раздражают и быстро утомляют. Очень неохотно подчиняюсь воле судьбы и ныряю в воду.
Несколько сот метров спустя прямо передо мной всплывает парочка лобаст. Выражения лиц дерзкие, позы агрессивные. Или слишком молоды, что б понять на чьём пути стоят, или это спланированная провокация. Возраст не угадаешь ведь, эти дети может и тысячу лет назад утонули. Жду – провоцируйте.
– Ой смотри самочка ничья. Поиграем? – обращается рыжий к зелёному.
– Деточка, а ты чего так поздно не в постельке? Тебя мамка то не заругает? – Вопрошаю насколько могу нахально. Зелёного смешат мои слова, но рыжий бросает на него обиженный взгляд и тот решает заступиться за товарища.