Западная цивилизация, служащая удовлетворению эгоистических побуждений, на первый взгляд очень заманчива; но она неминуемо ведет к разочарованию и развращению; ведь она основана на предположении, что «желания» людские вытекают из естественных законов. Западные народы достигли своего настоящего положения лишь путем трагической борьбы и смуты; им суждено бесконечно продолжать эту борьбу. В настоящий момент западный строй находится в относительном равновесии, и условия жизни в относительном порядке. Но достаточно ничтожной случайности, и мгновенное равновесие нарушится, вновь наступит колебание и разрушение, пока период борьбы и страдания не сменится снова временной устойчивостью. Бедный и слабый в будущем может стать богатым и могущественным, и наоборот. Их судьба — постоянная смена. Мирное и устойчивое равенство может возродиться лишь из развалин западных государств, из праха вымерших западных народов.
Придерживаясь таких взглядов, Япония может надеяться отвратить социальную опасность, угрожающую стране. Но кажется неизбежным, что ее будущее преобразование повлечет за собою нравственный упадок. Безмерная промышленная борьба с народами, учреждения которых никогда не были основаны на альтруизме, неминуемо разовьет в японцах те качества, отсутствие которых составляет главную их прелесть. Характер народа неминуемо ожесточится. Но не следует забывать, что древняя Япония была в нравственном отношении настолько же выше девятнадцатого столетия, насколько она отстала от него материально. Нравственное чувство глубоко вкоренилось в нее. Она, хотя и в ограниченных формах, осуществила некоторые социальные условия, которые наши величайшие мыслители считают залогом счастья и прогресса.
На всех ступенях своего сложного общественного строя она развивала и соблюдала понимание и практическое применение общественного и частного долга так, как нигде на Западе. Даже ее слабости были лишь результатом избытка того, что все культурные религии провозглашают добродетелью, — были результатом жертв личности для семьи, общества, нации. Об этих слабостях Персиваль Лоуэлл говорит в своей книге «Душа далекого Востока». Гениальность этой книги нельзя вполне оценить, не зная Востока. До сих пор прогресс Японии в области социальной этики хотя и стоял выше нашего, но ограничивался взаимной помощью; в будущем на ее обязанности лежит провести в жизнь учение великого мыслителя, чью философию она уже умудрилась принять.
Учение это гласит, что «высшее развитие индивидуальности должно быть соединено с величайшей взаимной зависимостью», что, — как ни парадоксально кажутся эти слова, — «закон прогресса должен двигаться по линии совершенного разделения и совершенного слияния».
Но придет время, когда для Японии ее прошлое, которое теперь молодое поколение якобы презирает, представится тем же, чем для нас представляется древнегреческая культура. И тогда Япония горестно сознает потерю своей жизнерадостности и будет оплакивать утрату божественного единения с природой и тосковать по чарующему искусству, отражавшему эту природу. Она поймет, насколько мир был тогда прекраснее и светлее, и затоскует по долготерпению и самоотверженности прежних времен, по исчезнувшей старинной вежливости, по глубоко человеческой поэзии своей древней веры...
Многое также ее удивит, и ее удивление будет смешано с тихой грустью; но больше всего ее удивят, быть может, лики древних богов, потому что их улыбки были некогда отражением ее собственной улыбки...
ВО ВРЕМЯ ХОЛЕРЫ
Союзница Китая во время последней войны была слепа и глуха. Она долго не соглашалась на мир. Она следовала за победителями, расположилась в стране и своим смертоносным дыханием убила в жаркое время года около 30 000 человек. Неугомонная, она и теперь продолжает требовать жертв. Не угасая, пылают костры, на которых сжигаются трупы. Иногда порыв ветра доносит в мой сад с загородного холма запах дыма и гари, будто напоминает мне, что сожжение взрослого человека моего роста стоит 80 сен, приблизительно пол американского доллара.