– Случилась сильная реакция на одно из составляющих препарата, который вы приняли, – В палату–таки врываются люди в белых халатах. Правда, на делегацию они не тянут, их всего лишь двое, такая себе делегация, как по мне. – Вам попались поддельные таблетки от головной боли, к сожалению, такое случается до сих пор. В большинстве своем контрафакт просто не помогает, не оказывая ровным счетом никакого действия на организм, потому–то мошенников так сложно поймать. Но в вашем случае прием поддельного лекарства мог закончиться фатально.
Бросаю быстрый взгляд в сторону Жанны и едва заметно киваю. Они с Петей хорошо придумали солгать про лекарство от головной боли, не хотелось бы выставлять на обозрение мои основные проблемы.
– Ясно, док, так и что? Теперь–то кризис миновал? – пытаюсь снизить градус серьезности разговора.
– Как ни странно, – мужчина параллельно проводит осмотр, второй человек в белом халате ему ассистирует, – похоже, что да.
– Странно? Я теперь медицинское чудо? – делаю жалкую попытку пошутить, но доктор упорно не желает улыбаться.
– Да, именно так. Но еще несколько дней под нашим наблюдением вы проведете. К тому же ваш родственник уже похлопотал об этом. А пока отдыхайте. Никаких травмирующих разговоров с сестрой, – бросает он напоследок Жанне и уходит вместе со своим ассистентом.
– Сестрой? Родственник? – переспрашиваю, как только за медиками закрывается дверь.
– А как ты хотела? У нас же ведь только так пускают к больным в больницу! – взвинчивается Жанна.
– Ладно–ладно, прости, не ругайся, вы с Петей и впрямь моя семья, – неуклюже хлопаю подругу по руке. Моя конечность еще плохо меня слушается, но покалывающая боль постепенно уходит. – Спасибо вам обоим, не знаю, чтобы я без вас делала.
– Брось, милая, все в порядке, – Жанна обнимает меня, утыкаясь носом мне в плечо и уходит от меня почти ночью, когда за ней заходит Петя, тоже получивший свою дозу моих благодарностей и признаний в любви.
Настает время для сна, да только мне никак не удается отключиться. Организм словно успел отдохнуть за время моего обморока, или же я психологически боюсь засыпать. Уже подумываю о том, чтобы попросить медикаментозную помощь в борьбе с бессонницей, но дверь палаты неожиданно открывается…
– Ты? – только и могу сказать, не веря своим глазам.
28
– Ты мне кажешься, у меня начался бред. Зря они все обрадовались так скоро, да? – спрашиваю застывший в дверном проеме силуэт.
– Нет, я реален.
Силуэт–таки заходит внутрь палаты, дверь за ним захлопывается, отрезая нас ото всего остального мира. И я могу убедиться в том, что это действительно Адриан пожаловал ко мне собственной персоной. И, кажется, у меня не галлюцинации, не может плод воображения смотреть на меня с затаенным огнем во взгляде. Или может?
– Какими судьбами? Ты ведь уехал, был где–то далеко, нет? Обратный адрес не оставил, номер телефона тоже. Больше не писал, никак не выходил на связь. Так каким образом случилось невероятное, и ты оказался в больнице, навещая меня?
К счастью, реакция на компоненты блокиратора не повредила мой мозг. И сейчас разум пытается понять, как случилось невообразимое совпадение, какое бывает лишь в фильмах о любви.
Адриан же все молчит и молчит. У меня создается впечатление, что он так и не скажет ни слова.
– Все–таки ты мой глюк, ясно, – киваю сама себе. – А врачи уже ушли, осталась медсестра и, может быть, кто–то один на дежурстве. Придется тебя игнорировать до утра.
Нафантазированный мною Адриан реагирует эмоционально на мой вывод.
– Я не глюк, Амели, – он за секунду оказывается стоящим вплотную к моей кровати и буравит меня своими невозможными зелеными глазами, в которых сейчас плещется коктейль из сожаления и раздражения. – Я реален.
Дальше он вдруг наклоняется ко мне и целует прежде, чем я могу как–то отреагировать. И тут же мое тело предает, прощая, забывая обиду и радостно отзываясь на прикосновение Адриана.
– Очень мило, – все же нахожу в себе силы, чтобы прервать поцелуй, – еще ущипни меня за руку, чтобы наверняка доказать свою реальность. Ай! – восклицаю, так как мой вечерний гость выполняет просьбу. – Можно было и понежнее.