- Пей! Это восстановит твое горло и все внутренние повреждения. - Повинуясь ее словам, я пригубила напиток, у него не было запаха, а вот вкус... Вкус был как у полыни, меня аж передернуло, а лицо непроизвольно свело в гримасу отвращения.
- Не морщись, это самое сильное, что я могу сделать в нынешнем состоянии, так что глотай, у нас еще уйма работы.
Мне ничего не оставалось делать, как проглотить это лекарство.
- Умничка, девочка, только на будущее: никогда не принимай магические зелья от малознакомых магов или людей, слышишь? Есть целый раздел проклятий и заклинаний, которые рассчитаны на добровольное принятие декоктов из рук проклинающего, снять которые весьма проблематично даже вампирам, но мне можешь верить насколько это возможно, как я уже говорила, за тебя просил Джек, а его просьбы дорогого стоят.
У меня было столько признательности и благодарности по отношению к этому сероглазому мальчику и столько же вопросов, самый главный из них: «Кто же он?». Этот вопрос я и озвучила.
- Придет время, и он сам все расскажет, или же ты сама скоро обо всем догадаешься, я не в праве раскрывать чужие тайны, да и не смогу: на мне стоит печать запрета. Мы отвлеклись, мне еще надо смазать твое тело.
Она засеменила за второй пиалой, в которой оказалась мазь белого цвета с приятным запахом миндаля. Ну, хоть что-то из всего было приятным.
Попросив меня встать в полный рост, она потихоньку стала снимать с меня лохмотья моей пижамы и белья. Было неловко стоять перед этой женщиной нагой, но я представила, что это врач, и она всего лишь хочет мне помочь, и все же я зажмурилась: не хотела ничего видеть.
-Хм, мда-а-а... Вот дела творятся. Деточка, ты влипла. Сильно. Зажмурилась? Ну и правильно, сейчас намажу тебя, а потом будем вести разговоры. Не открывай глаза, тебе так будет легче.
Вот зачем она сказала? Что я сразу захотела? Правильно: открыть глаза, но тут мне на глаза опустилась повязка, со словами: «Так будет надежнее», мне стали втирать мазь по всему телу, и тут я в полной мере ощутила, что на моем теле явно много синяков и ушибов - каждое касание пожилой магички отдавало болью.
Пока меня намазывали, я решила наконец-то подумать о происходящем.
Что за дар у меня? А что за запечатанный дар у этой женщины? Кто такой Джек на самом деле? Если верить все той же Мари, то скоро я узнаю это. Стоп. У меня много вопросов о происходящем, а вот события минувшей ночи почему-то больше не вызывали во мне той черной безысходности, после которой только и остается, что наложить на себя руки, как и в случае с моей семьей. Я все помнила, но тоски и тяжести на сердце не было. Да и в целом я не была больше подавлена, скорее была уставшей и немного злой из-за недосказанности, а еще я, кажется, стала понимать, что произошло.
- Это вы что-то сделали, что я больше не паникую и не убиваюсь из-за произошедшего? - спросила я у Мари.
- Я уж думала, что не спросишь, - усмехнулась женщина, - да, это мой дар, второй, который нельзя запечатать до конца, и который есть у тебя помимо активного магического.
С меня стянули повязку и, попросив еще некоторое время не открывать глаза, Мари потянула меня за руку куда-то в сторону. В сторону зеркала.
- Открывай.
Открыв глаза, я отшатнулась от зеркала. Меня повергли в ужас не мои глаза, которые из нежно-голубых стали насыщенного голубого цвета - нет, и не мои волосы, которые из темно-русых превратились за одну ночь в пепельный блонд и отрасли почти до колен - нет. Меня ужасали мои руки. На левой руке, начиная с тыльной стороны ладони, от среднего пальца, делая пару витков по предплечью, поднимаясь к плечу и делая там три витка, уходя на спину, к позвоночнику, и вниз до ягодиц шла вязь татуировки, похожая на арабские руны. На правой руке вокруг запястья и прямо по тыльной стороне до локтя, переходя на плечо, оттуда к позвоночнику и вверх, теряясь в волосах у основания черепа.
Из зеркала на меня смотрела молодая девушка лет двадцати от силы, с синяками по всему телу и холодными льдистыми глазами.