- Да, да, да. Я был о тебе более высокого мнения, но, видимо, зря. Тебе твоя вновь обретенная сила вообще мозг отдавила?! Даже когда с тебя снимут печати и выдадут лицензию, ты навсегда войдешь в историю как женщина, которая прокляла короля! Или ты забыла, что твое слушание будет открытым, и все будут знать очень многие нюансы тех событий? Всегда найдутся те, кто будет не доволен решением суда. Что ты будешь делать с ними?
- Это тебе твое самомнение и эго отдавило мозг! Я – ДУШЕЛЕЯ, это те, которые души исцеляют, помогают обрести душевное равновесие, хотя тебе, откуда знать? У тебя этой части точно нет, это я тебе как специалист говорю! Размахивать боевыми печатями и раскидываться воздушными кулаками не моя специализация! Я что-нибудь придумаю! САМА!
- Ага, видал я таких специалисток, - ехидно заметил Дарсау, - от вида крови в обмороки падают, да по ушам хорошим мужикам ездят! Толку от вас – тьфу, только и годитесь носы подтирать богатеньким детишкам и их родственникам! Придумает она!
Спорили они уже давно. Никто из них не желал принимать сторону другого или хотя бы выслушать аргументы оппонента. Как я поняла, у моего препода были какие-то наработки для случаев, когда маг больше по части «лечить», чем по «убивать». К тому же, нынешняя программа обучению по направлению «боевые лекари» сильно изменилась с того момента, как по этой же программе училась Мари. Прорыв заставил изменить многие вещи в процессе обучения.
Так как эти конфликты возникали каждый раз, как мы все оказывалась в поместье, то частично перестала обращать внимания на их перепалки. Они цапались, но работали.
И вот в очередной раз я застала их за душевным таким спором, где-то на его середине:
- Знаешь, твою логику можно отправлять на фронт! - прокричал Авир.
- Почему? – высказывание явно заставило Мари зависнуть.
- Она убивает!
- Это у тебя мозг идеально гладкий, раз предлагаешь использовать массовую печать взрыва при участии только двух магов! – Мари, была в ударе.
Я даже не стала слушать, чем у них все закончится. Прикрыла беззвучно плотнее дверь в зал для дуэлей и пошла обратно в портальную комнату, делать мне тут было нечего, нужно возвращаться в академию. Я видела как между этими двоими чувства и эмоции просто искрили и взрывались, тут даже дара душелеи не нужно. Вот только эти двое были слепцами по отношению к самим себе.
Как оказалось, между поместьем Джека и магической академией был настроен переход, что существенно упрощало мне жизнь.
Пока я шла в зал перемещений, я вспоминала, как в первый же учебный день после отъезда Джексвелла у нас состоялся урок владения холодным оружием. Результатом стало то, что я выяснила, что я очень неплохо бегаю и как ни странно, хорошо ощущала метательное оружие. Я чувствовала, как мне его бросить, что бы получить нужный результат, чем это было вызвано – я не знала, и пока что молчала об этом. А еще я избегала встречи со Шталлем, почему то мне было неловко, и в то же время, брала некоторая злость за его обман с невестой. Я решила, что пока не разберусь в эмоциях к этому человеку, лучшим решением будет его избегать, что в целом было достаточно легко – учебная нагрузка была невероятной.
Переместившись в портальную комнату внутри академии, я решила немного прогуляться по территории и не заметила, что ушла довольно далеко, в самый дальний угол парка, а время меж тем шло к вечеру, и уже сгущались сумерки.
- Смотрите-ка, кто идет! - я так задумалась, что не сразу поняла, что фраза была адресована мне, и что сам голос принадлежал Эрику. И он был не один – Джáндаль и Айман были с ним. С трех сторон ко мне подходили самые ненавистные мне в этом мире люди. И они были злы.
- Это мы удачно вышли прогуляться. Где же твой принц, Элен? – это уже спрашивал Айман. Его слова источали яд.
- Что без него уже не такая крутая? Ты знаешь, сколько унижений пришлось пройти нам и нашим семья из-за такой потаскушки как ты? – опять продолжил Эрик.
- Отвалите, вы получили по заслугам! – я попыталась вложить в свой голос побольше уверенности, - Вломились в комнату к беззащитной девушке и изнасиловали ее, очень это было по-мужски! – говорить о произошедшем в третьем лице было немного легче.
Я видела, как их лица перекосило от злости, больше они ничего не говорили, а лишь наступали.
Мне стало страшно как никогда, а тут еще всплыли слова Патриарха о том, что он снял ограничение на их приближение ко мне, и я стала пятиться назад. Стена. Я уперлась спиной в стену, огораживающей территорию академии. Мне стало не просто страшно, а дико страшно. Сердце грозилось выпрыгнуть из груди, горло стянуло спазмом, что я, даже если бы захотела, не смогла бы выдавить ни слова. Руки и ноги стали ледяными.