В тот момент он серьёзно напугался, сразу же рефлекторно вспомнив всё плохое, что совершали люди в прочитанных им книжках. Естественно, не остановившись на этом, он ещё больше погрузился в свои страхи, начав представлять, как с ним могут проделать что-то ужасное, отчего его сознание всё больше погружалось в пучину наиважнейших предположений.
В один момент он даже так загнался, что даже выпал из реальности, отчего не заметил, как к нему обращались. А когда всё-таки заметил, на автомате извинился и сказал, что отвлёкся. Только сделал он это, разумеется, языком жестов, на котором с самого детства и общался с родителями. Но вот группа этих людей, очевидно, его вряд ли знала, судя по его прошлым попыткам общения на нём с Евой.
Однако тут его тот парень его удивил — он начал общаться с ним на языке жестов. Только на другом — не таком, который он знает. Правда, пришёл мальчик к этому не сразу — поначалу ему показалось, что парень просто таким образом издеваться над ним и его дефектом, тем не менее потом, уловив в его жестах последовательности, он достаточно быстро догадался.
Впрочем, им это никак не помогло — установить контак у них так и не вышло. Но это его не остановило: перекинувшись парой фраз с Евой, он встал и позвал парня за собой, после чего они втроем вышли на улицу, где уже начали общаться с помощью палочки и рисунков на снегу, как он до этого общался с Евой. И пускай подобное общение было крайне неудобным, но, за неимением альтернатив, польза от него оказалось огромной, ведь вследствие этого им всё-таки удалось понять друг друга. По крайней мере, на базом уровне.
Но этого, в принципе, всем хватило — парень получал ответы на интересующие его вопросы, а мальчик, продолжая неспешное общение с ним, всё больше успокаивался, начиная привыкать к его ледяному, бездушному взгляды, за которым, как оказалось, душа на самом деле есть. Причём далеко не самая плохая — как минимум, ему они, как он тогда понял, вредить не собирались.
И в итоге так на самом деле и оказалось: за всё время проведённое с ними, ему никто так и не навредил. Более того — ему впервые с ухода родителей вновь стало становиться весело. И далеко не просто потому, что одиночество теперь перестало буквально сжирать его заживо. Это, конечно, тоже важно, но всё же куда важнее, что эта компания оказалась очень хорошей, заботливой и весёлой.
Особенно это касалось Алисы, Карэн и, конечно же, девочки. Все они были к нему очень добры, даже несмотря на то, что у каждой из них явно хватало своих проблем и забот.
Он не знает, было ли это из-за их чувства благодарности за то, что они стали жить у него, или же они в любом случае так поступали, однако стоило ему только почувствовать себя дискомфортно, как эти трое его каждый раз без проблем приободряли, показывая всем видом, что он не один. Например, пытались с ним наладить контакт, либо обучая его воспринимать на слух их язык, либо сами пытались выучить его язык жестов.
Но больше всего времени они, конечно же, проводили за различными играми — как настольными, так и обычными карточными. И пускай ему пришлось очень долго обучать их правилам игр, но само по себе это уже было очень весело. А играть же было ещё в разы веселее. А ещё было очень весело просто гулять с ними, показывая окрестности — тем более почти все они были очень сильными, из-за чего он с ними чувствовал себя в безопасности, почти как это было с его родителями…
Об этом же он старался не думать лишний раз. Однако прошлое так просто не исчезает.
Его отец, умерев, стал демоном и выбрался из лаборатории. Само по себе это уже ужасно. Но будто это было мало — его отец почему-то все эти полгода бродил около их дома, словно даже став демонов, хотел вернуться к своему любимому сыну. Но мальчику от этого ничего не легче — даже наоборот — это лишь каждый раз напоминало ему о их смерти, не давая жить дальше.
И к этому привыкнуть было нельзя. К другим демонам, хищным животным, аномалиям, утрате родителей — да. Но только не к этому. Оно буквально сводило с ума всё это время. И самое ужасное в этом — мальчик, спустя пару месяцев после начала этого, уже и не надеялся на что-то иное. Он уже сдался, считая, что так ему и суждено прожить всю его оставшуюся жизнь.
Только пришествие этой группы людей изменило и это в его жизни.
Когда у них только зашла речь о устранении этого демона, мальчик, машинально испугавшись, начал пытаться всячески отговорить их, но они его не слушали, убеждая его, что у них хватит сил. После этого он всё равно пытался их уговорить это не делать, однако в итоге они его так и не послушали, и всё, что ему осталось, лишь смериться с этим, надеясь… на что-то — лишь задумавшись о том, как он хочет, чтобы это закончилось, он осознал, что боится лишиться отца. Пускай это уже давно и не он, пускай он всё это время пугал его до смерти, но, как оказалось, он всё равно боялся, что всё закончиться его полноценной кончиной и больше он его никогда в своей жизни не увидит, как маму.