— Касательно этого! — хлопнула в ладоши, сложив руки вместе, Карэн. — Поначалу осознание данного факта смутило меня — я начала думать, правильно ли всё то, что было между нами, правильным ли мои чувства к нему, раз он не то что не человек, а возможно вовсе тот, кто убил моего настоящего возлюбленного. Но потом мои сомнения в один момент резко исчезли.
— В какой?
— Когда Роуз Мёрфи решила доказать моим родителям, что Мика — не человек.
— И самый простой способ доказать это… продемонстрировать на деле его демонические возможности, — догадалась Элизабет.
— Верно. В тот момент, когда мы все и без того были потрясены её действиями, она зашла ещё дальше, отрубив ему голову, — произнесла она с невообразимой лёгкостью, шокировав остальных тем самым ещё сильнее.
— «Отрубила… голову»?.. — со скрипом спросила Виоллета дрожащим голосом.
— А, ты ведь не знаешь ещё. Он уже проходил через подобное ранее. Только тогда это было местью одного одержимого, и о произошедшем той ночью до сих пор скорбят десятки тысяч людей по всему миру.
— Иными словами… — напряжённо сглотнула слюну, боясь услышать её худшее предположение.
— Это Мика тогда обернулся тем демоном Императорского уровня, разрушившим целый район.
— Не может быть…
— Но это так и есть. Или для тебя это через чур и ты хочешь уйти? — слегка придвинулась к ней, вопросительно наклонив голову.
— Нет! Всё нормально!..
— Правда? Точно не желаешь нас покинуть?
— Нет… и в мыслях такого не было!..
— Ну вот и славно! Значит, я в тебе не ошиблась! — резко придвинувшись ещё ближе, крепко приобняла она её обеими руками, отчего дрожь по телу Виолетты разошлась с новой силой. Когда же наконец отпустила её, села обратно, продолжив: — В общем, в этот момент до меня дошла одна простая истина.
— И какая же?
— Мне насрать на Микаэлу Мёрфи. Точнее, на того ребёнка, погибшего в младенчестве. Я его не то что ни разу не видела, до недавнего времени я даже не знала о его существовании, так почему мне не должно быть на него насрать? Потому что он сын лучших друзей моих родителей? Бред, как по мне. Зато на кого мне точно не насрать — так это на Мику. На нашего Мику, вокруг которого мы все и собрались. И поэтому… поэтому я просто не могла простить Роуз за содеянное ей в его сторону. В голове в тот момент словно щёлкнул рубильник, и весь страх резко пропал. Осталась лишь любовь к Мике и… ненависть к Роуз. Неконтролируемая, огромная ненависть, полностью охватившая меня. Наверное, из-за этого я и не заметила, как оказалась за её спиной. А потом… руки словно сделали всё сами — левой рукой я до боли схватилась за её плечо, а правой — за её голову. Потом один резкий рывок правой руки, и… её голова оторвалась, словно это было голова обычной куклы, а всех нас залило фонтаном крови, идущем из её головы.
— Карэн… — подрагивающим голосом начала Алиса, протянув к ней руку, — ты что… убила его маму?
— Маму? Нет, — нежно взяла она её за руку, замотав головой. — Она только и делала, что оскорбляла, вредила и унижала Мику. Разве хоть какая-то мама будет так поступать по отношению к своему ребёнку? Нет. Тем более… она сама говорила, что не считает его своим сыном. Так что это была не мама Мики. Это была… Роуз Мёрфи — бывшая подруга моей семьи. И всё. А какая-то там бывшая подруга моих родителей не имеет никакого права вредить моему любимому. Нашему любимому…
Алиса, выглядя ужасно шокированной, уже собиралась что-то сказать, но её опередила Элизабет, спросив:
— Хочешь сказать, её Дар был настолько не развит, что ты смогла голыми руками оторвать ей голову?
Взглянув на неё, Карэн сказала:
— Я ведь уже не раз повторила, что не хочу, чтобы в нашей семьей была лож или недомолвки. Так что давай, спроси прямо. А я на это прямо отвечу, не увиливая и не лгя.
— Хорошо. В тот момент, когда ушёл весь страх и остался только гнев с любовью, ты… обратилась одержимой?
— Да, — в подтверждение она моргнула, а когда открыла глаза они были уже черные, словно уголь, и на её голове выросли два завивающихся, уходящих к затылку рога.
Алиса сразу отдёрнула руку и отстранилась, Виолетта была готова вот-вот вскочить с дивана и даже Элизабет проявила страх, явно будучи готовой к сражению за их жизни. Одна только Ева осталась сидеть ровно с прежним выражением лица, очевидно заранее ожидая подобного исхода событий.
— Понимаю. Вы меня боитесь. Я бы и сама боялась, окажись на месте любой из вас. Однако уверяю — я не наврежу никому из вас; всё, чего я желаю, — это жить счастливой семейной жизнью, — словно в доказательство моргнула, вернув свой привычный изумрудный цвет глаз и спрятав рога. — Ну же, — повернувшись к Алисе, протянула руку, — ты же мне доверишься после всего, через что мы прошли вместе?