Алиса, недоверчиво смотря на протянутую ей руку, сглотнула слюну и попытавшись успокоиться, припомнив всё, через что они прошли, взяла её за руку, присев рядом.
— Ну вот! Ничего же страшного не произошло?
Следом за Алисой несколько успокоились и остальные.
— Как? — спросила Алиса. — Почему ты можешь менять цвет глаз и прятать рога? На это же должны быть способны только одержимые третьего ранга…
— Судя по всему, я к ним и отношусь, — с улыбкой на лице и невероятно лёгкостью в голосе произнесла она, будто это было чем-то обыденным.
— Но… ими же становятся только обладатели самые развитых Даров…
— Нет, — внезапно сказала Элизабет. — Это — лишь гипотеза. Должных наблюдений и исследований одержимых, либо не было, либо их скрывают от простых людей. Поэтому полагать, что ранг одержимого зависит исключительно от того, насколько был развит его Дар до преображения — глупо.
— И… что же ещё может влиять на это?
— Не знаю. Но, например, врождённая предрасположенность к Дару, которая как раз у Карэн всегда была.
— А может быть дело в том, что родоначальники моего рода был одним из тех, кто изменил мир.
— Такое… тоже вероятно — неизвестно, насколько далеко они зашли в своих исследованиях и на что были способны…
— Но если есть рога и меняется цвет глаз, то где же тогда твои крылья и хвост? — спросила Алиса.
— Не хотела их раскрывать, так как пришлось бы опять переодеваться.
— Опять? — подметила Элизабет. — Неужели…
— Да, поначалу я не заметила изменения в себе. Так что родители успели увидеть меня в моём нынешнем истинном облике.
— Это…
— Ничего страшного. Как вы видите, я и Мика здесь, с вами, а не с ними в какой-нибудь больнице.
— И почему же?
— Потому что мне пришлось заставить родителей пойти на это. Разумеется, они были против, но я пригрозила им, и они согласились.
— И… чем же ты им пригрозила?
— Тем, что в случае, если они будут вмешиваться в наши жизни, то я сначала перебью всех до единого слуг нашего рода, а после возьмусь за уничтожении других родов. И на своём пути не пощажу никого — ни мужчин, ни женщин, ни стариков, ни детей. Я убью всех до единого. А после брошу их оторванные головы под ноги моим родителям, — и заметив, как девушки молча переглядываются между собой, договорила: — Я осознаю, что вы боитесь изменений во мне, и учитывая сие, чтобы я не делала и не сделала в будущем — вы всё равно соберётесь вместе, уже без меня, и начнёте обсуждать, как сделать меня прошлой. Но… мне это ненужно. Я не прошу вас не поступать так, прошу лишь услышать меня и впредь помнить эти слова. Впервые за всю свою жизнь я чувствую себя… по-настоящему свободной. По-настоящему живой. Я больше не скована всякими глупостями, но при этом всё столь же сильно могу любить и ощущать любовь в ответ. Поэтому… надеюсь, когда придёт время, вы примете правильное решение. Ведь сейчас мне лучше, чем когда-либо было за всю мою жизнь. Вы примете эту просьбу? — увидев, как они, недолго размышляя, кивнули в ответ, она вновь заговорила. — Спасибо! Раз так, то можно перейти к следующей теме. Получается, возвращаемся к самому началу и что такое «семейный совет»?
— Нет, — отринула её идею Элизабет. — Мы не получили ответ на ещё кое-что. Думаю, не только мне бы хотелось узнать, что было потом? После того, как ты убила Роуз Мёрфи и договорилась со своими родителями.
— «Договорилась»… — тихо усмехнулась в кулачок Ева, закатив глаза.
— Тебя что-то не устраивает, Ева?
— Да нет, в принципе — пока что всё устраивает. Просто показалось забавным, что ты уже сколько раз повторилась про честность среди нас, а в итоге только что и делаете, как используете эвфемизмы, словно боясь посмотреть правде в глаза.
— Хорошо. Впредь будем говорить, как есть, — и переведя взгляд на Элизабет, спросила: — Так тебя интересует, что было после того, как я оторвала голову Роуз и поставила жёсткий ультиматум родителям?
— Да.
— Когда Мика очнулся, он выбежал из дома. Я же переоделась, после чего последовала за ним, при этом не попадаясь ему на глаза.
— Как ты его нашла потом, если переодевалась?
— С помощью Дара, — ответила за неё Ева. — Он у неё тоже изменился и теперь представляет из себя тень, которая выглядит, как она, но может действовать автономно, в том числе — если и ограничена расстоянием, то очень большим, — и следом сразу объяснила: — Она мне уже продемонстрировала его, когда они оказались у меня в номере.