— Вы с ума сошли, Феклуша! — процедила сквозь зубы Ольга Павловна. — Зачем вы гриб в клумбу посадили?!
— Боялась, что не увидят они тех-то. А тут на самом ходу!
— Он же догадается теперь!.. Боже мой, ничего нельзя ей поручить!
А Игнатий Сергеевич уже поднимался по ступенькам веранды.
— Посмотри, Олюнчик! — сказал он бодро. — Вот этот красавец — как тебе это понравится! — вырос на клумбе, среди астр. Необычайное явление природы. Надо написать об этом случае в академию, Мирону Ивановичу, он занимается грибами, ему будет интересно.
У Ольги Павловны отлегло от сердца. Она поцеловала мужа в щеку и сообщила, что сегодня к обеду будут морковные оладьи, капустное суфле и «так уж и быть, твои грибы».
И тут произошло чрезвычайное происшествие, «чепе».
Игнатий Сергеевич снял очки, потом снова надел их — это всегда было у него признаком сильного волнения — и вдруг сказал высоким, срывающимся на фистулу тенором:
— Ну, вот что, матушка, хватит! Мне это надоело! Ты могла посадить гриб в клумбу, но превращать меня самого в старый, червивый подберезовик среди астр я не поз-во-лю!
— Опомнись, Игнатий! Что ты говоришь?!
— Да, да, не позволю! Я не старик! И не собираюсь раньше времени записываться в старики. А ты меня уже записала! Я требую, чтобы меня кормили по-человечески, иначе я буду обедать в чайной на станции. Я хочу ходить в лес за грибами, и я буду ходить в лес! И вообще… я переезжаю в город. И на телефонные звонки я буду отвечать сам. Я не тепличный шампиньон, я человек, а человек — это животное общественное!.. И вообще… чтобы сегодня же мне дали к обеду кильки… И рюмку яду… то есть водки!..
Произнеся залпом все это, Игнатий Сергеевич круто повернулся и ушел к себе. Ольга Павловна посмотрела на окаменевшую Феклушу и сказала с искренней, идущей из самой глубины сердца горечью:
— Вот что наделала ваша клумба, Феклуша!
Со скрипом
Братья-близнецы Беспалины Владимир и Петр, шоферы, мужики богатырского сложения и роста, жили в пригородном поселке, в ветхом деревянном домике, принадлежавшем их отцу Алексею Ивановичу.
Алексей Иванович много лет проработал слесарем в инструментальном цехе на одном большом заводе, «не слезая с доски Почета», как он сам с законной гордостью о себе говорил.
Человеческие руки — не то что золотые, а даже и стальные — со временем устают. Старик Беспалин стал слабеть на заводской работе и ушел на пенсию.
Казалось бы, отдыхай! Но, как выяснилось, Алексеи Иванович без дела не мог и дня прожить. Он устроил у себя в сараюшке маленькую вроде как бы мастерскую, поставил тиски, обзавелся нехитрым слесарным инструментом и с утра отправлялся в сарай — «на работу». Вставал по будильнику, как и раньше, когда работал на заводе. В сараюшке он чинил испорченные замки, делал новые ключи взамен утерянных или сломанных, изобрел какую-то необыкновенную беспалинскую соковыжималку для яблок и вишен, какие-то особого типа крышки для герметического закупоривания банок с плодами и ягодами, отобранными для домашнего консервирования, чем и заслужил уважение и любовную признательность у местных женщин, тем более что денег за свою работу не просил, дадут рублевку — брал, не дадут — не обижался.
Владимиру и Петру не нравилось, что Алексей Иванович с утра до вечера торчит у себя в сарае в замызганном комбинезоне, колдуя над жестяными обрезками. А он в ответ на их воркотню, посмеиваясь, говорил:
— По конституции каждый человек имеет право на труд!
— Вы, папаша, по конституции должны отдыхать, а не вкалывать, как чумовой! — гудели шмелиными басами близнецы, перебивая друг друга.
— Должен? — иронически щурился Алексей Иванович. — Нет, ребята, принуждать человека к отдыху никто права не имеет. Ни бог, как говорится, ни царь и ни герой. И тем более не вы, кутята желторотые. Одним словом — цыц! И брысь отсюда!
Братья затеяли строиться. Отцовский домик совсем обветшал, скособочился, почернел, — не дом, а старый, червивый подберезовик с жухлой шапкой. К тому же Владимир женился, и жить стало тесно — невмоготу.
Алексей Иванович задумку близнецов одобрил, сказал, что и он руки свои знаменитые приложит к сооружению нового, как он выразился, беспалинского ковчега. Но тут близнецы встали на дыбы:
— Нет уж, папаша, ваше дело — сидеть и ждать. Сами все сделаем, без вас, а в доме вам будет отведена лучшая комната с видом на цветущую сирень. И даже сараюшку новую вам поставим. Управимся без вас!