амый круассан, на который я покушалась две минуты назад, и начинает его с аппетитом жевать. Мама застревает у плиты, а папа оказывается поглощен новостями из газеты. - Андреа, ты сегодня решила пораньше поехать на учебу? - с ироническим тоном в голосе задает вопрос мама у моей сестры. - Типа того... - с полным ртом отвечает она, глядя, почему-то, на меня, а не на маму позади меня. Я смотрю на нее в ответ, она смеется и отворачивается, доедая сэндвич. - Хло, ты теперь и в группу поддержки вступила? Да ты у нас на все дела мастер, - со смехом в голосе замечает сестра, отряхивая крошки с потертых джинс. Я не понимаю, издевка это или ее обычная манера общения, но пожимаю плечами, глядя на маму, остановившуюся перед столом с новой тарелкой с блинчиками. - Кто-то же из нас должен, - говорю я, неся в ответе легкую обиду на то, что мне приходится отдуваться за двоих из-за нее. - Согласна, - серьезно отвечает она мне. Это она сейчас не шутит? Я вспыхиваю от злости и обиды, но продолжаю молча доедать свои хлопья. - Может тебя подбросить? Я сначала подозрительно смотрю на Андре, затем перевожу взгляд на маму, которая уже присаживается к нам и без слов протягивает мне апельсиновый сок. Все молча смотрят на меня в ожидании ответа. - А ты в школу? - нерешительно задаю я вопрос, выделяя себе время, чтобы выпить сок. - Не совсем, но мне по пути. Она встает из-за стола и засовывает свою клетчатую рубашку в рваные джинсы. Волосы неряшливо свисают волнами на спину, поблескивая на свету яркими синими кончиками, глаза сильно подведены черным карандашом. Я смотрю на нее, думая о том, как же ей чертовски повезло быть собой. Ей не приходится выглядеть прилежной девочкой, ей вообще ничего не приходится, если быть честными. - Ладно, - киваю я, снова косясь на маму, но та успела приобрести каменное выражение лица. Кажется, она не против, потому что ей не придется довозить сегодня меня самой. По какой-то неизвестной мне причине, родители не хотят покупать мне машину, хотя на права я сдала давно. - Тогда у тебя минута, - сестра хватает рюкзак со стула и разворачивается, шустро направляясь к выходу. - Мам, пап, хорошего вам дня! Спасибо за завтрак! - тараторю я и быстро выхожу из-за стола. Мне нужно забрать сумку из своей комнаты, поэтому я быстро бегу в комнату и уже спускаюсь вниз, как на входе меня окликает мать. - Хлоя! - она быстро преодолевает коридор и оказывается рядом со мной. - Поговори с ней... - начинает она неловко, - попытайся на своем примере показать, что это хорошо. Попробуй хотя бы ее убедить, что она рушит свою жизнь. Хорошо? Просто попытайся. Я не заставляю. Я хочу, чтобы ты попыталась. Пожалуйста, ради нас. За все время этого монолога у меня такая гамма чувств возникла! От злости и ненависти до жалости и понимания. Черт, нельзя мне быть такой слабой! - Хорошо, мам, я попытаюсь, но я не могу ничего обещать, ты же понимаешь...? - Конечно! - восклицает она, улыбаясь мне светящейся улыбкой. - Моя дорогая Хлоя, я знаю, какая твоя сестра может быть упрямая, но понимаешь... Ты наша последняя надежда, ведь вы раньше были так близки, вы могли достучаться друг до друга, когда никто не мог. Я тру руки в нерешительности и смятении. - Это было раньше. Ключевое слово - «раньше», мама. Я пошла. Пока. Я выхожу на улицу и ищу глазами машину своей сестры. Она уже сидит в машине и машет мне, чтобы я не мешкалась. Я быстро преодолеваю расстояние и прыгаю на соседнее место. - Что, мать дала тебе сверхважное задание? - она хитро улыбается и сразу трогается с места. - Ты о чем? - Да брось, давай опустим тот момент, когда ты всячески пытаешься сделать вид, что мама ни о чем тебя сейчас не просила. - Понятия не имею, о чем ты, - откидываюсь на кресло, когда машина выезжает на трассу, и принципиально не смотрю в глаза Андреа. - Ладно, тогда не смей даже пытаться вернуть меня на путь истинный, - категорично заявляет она. - О, поверь, я не буду этого делать. Мартышкину работу оставлю для наших родителей, которые еще верят, что ты неожиданно станешь той же девочкой-конфеткой, которой была совсем недавно. Тут наши глаза встречаются. Она смотрит на меня с любопытством, на губах легкая саркастическая улыбка. Я качаю головой и отворачиваюсь к окну. - В нашей семье достаточно девочек-конфеток, - мурлыча, отвечает она. Меня задевают ее слова до глубины души. Какая же она стерва! Она хотя бы знает, как тяжело всегда держать планку, стараться изо всех сил? - Боюсь, причина в другом. Она бросает на меня заинтересованный взгляд, и я продолжаю. - А в том, что ты просто не можешь соответствовать тем требованиям, которые все вокруг хотят от нас. Это чертовски сложно, поэтому я сильно сомневаюсь, что ты могла бы когда-нибудь держать этот уровень и не падать, но ты предпочла сложить оружие и просто тупо пуститься на самотек. Это ведь просто, - я встряхиваю плечами, - ничего не нужно для этого делать. Ты просто наслаждаешься жизнью, делаешь, что хочешь. У тебя нет проблем. Ты избавила себя от всего. Повисла неловкая тишина. Я высказала ей все, о чем думала уже слишком долго. - Если ты ничего не знаешь о моей жизни, это еще не значит, что мне легко, Хло. - Да, ты права. Я ничего не знаю о твоей жизни, потому что ты уже полгода не разговариваешь со мной, будто бы я тебе сделала что-то плохое. - Да потому что я не хочу тебе ничего говорить! Из чего состоит твоя жизнь, Хло? Занять первое место в соревнованиях по баскетболу? Или, может быть, пробиться в группу поддержки? Стать там лидером? Твои проблемы... такие детские, приземленные, простые, скучные. Мне неинтересно это. Мне неинтересно то, что хотят от меня родители, понимаешь? - Не понимаю, - отрицательно качаю головой, пытаясь понять, к чему она. - Какие же могут быть у тебя проблемы, если мои тебе кажутся детскими? - У тебя хотя бы есть парень, Хлоя? - Ну, мне неинтересно это, - отвечаю я то, что думаю. Она разводит руками. - На этом мы, пожалуй, закончим разговор, - резко заявляет она. - Нет, к чему ты клонишь? Ты уж договори! Ты считаешь, что если у тебя есть парень, то что? Это дает тебе право быть взрослой со своими взрослыми проблемами? - мой голос обрывается от злости и обиды. - У меня нет парня... - еле тихо говорит Андреа, уставившись в дорогу перед собой. - Он разбил мне сердце. - И что? Теперь это является твоей взрослой проблемой? - Черт, Хлоя! Какая же ты глупая! - восклицает она на эмоциях, ударяя рукой по рулю. Я вздрагиваю, но не отвожу от нее взгляда. - Я тебе всего лишь хочу сказать, что если бы ты хоть раз влюблялась по-настоящему, то поняла бы, о чем я говорю. Это самое важное в жизни. Это то, что меняет тебя полностью, без остатка. И все твои проблемы, что были до этого, становятся такими простыми и пресными. Потому что нет ничего ярче в мире, чем любовь. Это чувство единственное, что стоит внимания. А то, чем живешь ты - это просто мишура идеальной жизни. Это скучно и предсказуемо. Это достигаемо и контролируемо - и это все противоположно любви. Так жить нельзя. Мы заезжаем на школьную парковку в абсолютной тишине. Я вешаю сумку себе на плечо и выхожу из машины, но не удерживаюсь от единственного вопроса, который крутится у меня в голове все это время. - Если эта любовь была такой сильной, что изменила тебя до неузнаваемости, где же она тогда сейчас? И что она с тобой сделала? Я заглядываю ей прямо в глаза и тут же ловлю себя на том, что я хочу вернуть свои слова назад. В ее взгляде вспыхнуло то, что было похоронено где-то глубоко в душе. Я съежилась от того, как ее боль перешла ко мне. Мне захотелось пожалеть ее, ободрить, поддержать, но она лишь едко улыбнулась, отвернулась, и ее машина сорвалась с места, скрипя покрышками. Я несколько минут смотрю вслед исчезающей машины, а затем разворачиваюсь и бегу на тренировку. Мое настроение испорчено еще до школы, но и на подготовке мне его значительно ухудшают известием о том, что я, к их сожалению, не могу участвовать в приближающемся турнире. Моей подготовки не хватает, чтобы быть отобранной в группу (это было вполне предсказуемо, ведь я только недавно вступила в команду). Расстраивает ли меня это? Сначала мне казалось, что да, но затем, уже на занятии по литературе, размышляя об истоках моей грусти, я пришла к тому, что меня печалит лишь тот факт, что мои родители расстроятся, узнав об этой новости. Они ведь так были уверены, что я за две чертовы недели освою все их танцы и отрепетирую их до совершенства. Не так уж я и идеальна, как они думают. - Мисс Янков? Я отрываюсь от невидимой белой точки перед собой и перевожу взгляд на нашего преподавателя по литературе. Миссис Моррисон выжидающе смотрит на меня своими серыми глазами, спрятанными за слегка затемненными очками. Кажется, ей врач прописал их. - Да? - я понимаю, что я прослушала вопрос. И мне никто не подскажет, потому что она стоит прямо передо мной. Миссис Моррисон начинает моргать быстрее в удивлении. - Мисс Янков, мы здесь ведем обсуждение о том, как важно правильно начинать свой день правильно. Что вы делаете первым делом утром после пробуждения? - Мечтаю. - Оу! - воскл