Я выскользнула за дверь и тихо прошептала её имя. Потом ещё раз и ещё, но эльфийка не появлялась. Тогда, решив идти без неё, я попыталась по притихшему, словно нашкодивший щенок, страху понять, где Илдвайн. И медленно направилась по ощущениям куда-то наверх.
Шаг за шагом поднималась наверх, пока не достигла последнего этажа. Чувства продолжали вести наверх, но это был последний этаж. Крыша? Тогда где подъем на крышу?
Побродив по этажу, я все же нашла в одном из забытых поворотов академии очередную лестницу, ведущую наверх. Дверь, которая должна была блокировать туда доступ, была открыта.
Тихо поднялась наверх, мысленно заготавливая речь благодарности, но резко остановилась, услышав голоса. Мужчина был не один. Один приглушенный голос абсолютно точно принадлежал Илдвайну, а второй...
- Я уже извинилась, сколько раз нужно будет извиниться ещё?
Второй голос принадлежал Безликой.
- Мне не нужны от тебя извинения. Если ты отошла, значит, на то были причины.
- Тогда к чему дискуссия?
Молчание неприятным дымом воспарило в воздухе. Друзья (а друзья ли?) стояли рядом друг с другом на краю крыши и смотрели вдаль.
Я замерла, стараясь не шуметь, и старательно убивая в себе проснувшуюся совесть, твердившую, что подслушивать не хорошо.
Я ожидала, что разговор продолжится, но неожиданно заиграла музыка. В руках Безликой оказалась красивая серебряная флейта с выгравированными узорами на ней. Музыка растекалась нежностью, томящей грустью и любовью по всей крыше. Затейливые ноты проникали не в сердце, но в душу, будто рисуя картины прошлого. Вот прекрасная беловолосая девушка в длинном белоснежном одеянии. А вот та же эльфийка в доспехах и с необычным оружием - острыми перьями. Ещё минута и вместо двух образов предстал третий: кровь, смерть и всепоглощающее, опустошающее горе.
Я задохнулась от этих чувств и еле сдержала громкий прерывистый вдох, аккуратно возвращаясь на лестницу. Возникло стойкое чувство, что я наблюдала за чем-то очень личным, и стало стыдно вдвойне.
- Ты до сих пор его любишь.
- Всегда. Не прекращая.
Я мучительно пыталась вспомнить, в каком положении была открытая дверь, потому что не оставалось сомнений, что они спокойно могут заметить эту мелкую деталь.
- Вы как будто поменялись ролями.
- Не понимаю о чем ты.
- Всё ты понимаешь, не притворяйся. - грустный выдох сорвался с губ мужчины, чтобы затем снова обрести форму слов: - И прошлая "ты" нравилась мне куда больше.
Я замерла, задумавшись. Как долго они знакомы? Безликая - эльфийка, значит, живёт намного дольше, чем Ил. Но говорят они так, будто знакомы веками.
- Мы так и не узнали, как это - быть вместе... - голос девушки стал безмерно сиплым и слабым, приобретая дрожащие нотки. - Мне безумно его не хватает. Их всех.
- Я понимаю. Все понимаю.
Поняла, что услышала более, чем достаточно и решительно направилась вниз, стараясь издать меньше шума. Дверь оставила так, как посчитала правильным, так что надеюсь, я или угадала или ребята не заметят изменений. Мало ли сквозняк какой.
Хотела поблагодарить, а в итоге услышала личные вещи, которые и знать то особо не хотелось. Интересно, они всегда встречаются по ночам? Или только в этот раз?
- И все же... Ты просто испугался за неё, как не отрицай, - было последнее, что я услышала из их разговора.
Гонимая, будто ветром, я помчалась в комнату. И стоило только двери с хлопком закрыться за моей спиной, я облегченно прислонилась к ней. Но сразу же повернулась к подруге. Девушка продолжала спать крепким сном, никак не потревоженная громким шумом.
Раз не получилось поблагодарить сейчас, придется благодарить потом. А информация… Что ж, раз они не посчитали нужным дождаться, когда я проснусь, значит, полагаю, я без утайки могу все рассказать Катьке.
Успокоив свою совесть такими наставлениями, я вновь забралась в кровать. Но сон не шел, просто лежать было скучно, а учить язык в темноте было затруднительно. Оставалось только уныло присесть у окна и наблюдать за рассветом.