Илдвайн, больше не обращая внимания на мою скромную персону, молча вылез из спальника, стараясь максимально меня не задевать и затих. Наблюдал, как буду вылезать я? А какие, собственно, проблемы?
Хотела шевельнуться, чтобы вылезти, и не сдержала стона. Тело пронзила острая боль - видимо, сказался весь день в седле. Мышцы ныли, и любое действие приносило боль.
Боги, в этом мире есть средство для снятия боли? Должно же быть!
- Ауч! - тихое шипение переходящее во вскрик вырвался у меня с болезненным выражением лица, когда сильные руки внезапно схватили за плечи и вздернули на ноги.
Покачнушись от резкой смены плоскости, я все же устояла. Правда, с помощью Илдвайна, но да к чему такие подробности.
- Сильно болит?
Вопрос прозвучал бы все так же равнодушно, как и обычно, но слух уловил тщательно скрываемое беспокойство. Или показалось?
Безликая, сразу оказавшаяся рядом, сунула скудный завтрак: вчерашний хлеб и сыр, пихнула в руки флягу с водой, и поторопилась в сторону лошадей. Ни доброго утра, ни приятного аппетита. Впрочем, ее можно было понять. Если теория, что она энкел верна, то ее спешка была логична и обоснована.
- Нет, - не зная, зачем соврала, ответила я, медленно жуя завтрак и оттягивая момент, когда вновь окажусь в седле.
С тоской глянула, как Безликая оседлывает лошадей и кормит их с ладони яблоком. Мимолетно мелькнула мысль, что не помню, чтобы с лошадей снимали на ночь седла, но мысль быстро исчезла.
- Не волнуйся, я помогу.
Совсем позабыла про Ила, стоящего рядом и терпеливо ждущего, пока последний кусочек исчезнет во рту. Это все ждали, что я проснусь? Хотя сильно сказано, меня все же разбудили. Но поспать определённо позволили больше, чем нужно было.
Когда Безликая закончила свое действо, она одним движением взлетела в седло. Видимо, тоска отчётливо проступала на лице, потому что при подходе к живности девушка в усмешке изогнула губы. И нечего так скалиться, я же впервые так долго в седле!
Стоило подойти к своей гнедой кобылке, ласково погладить по звериной морде, безмолвно благодаря за её постоянное спокойствие и не пугливость, и отойти в сторону, примериваясь, как бы лучше и с минимальной болью взобраться в седло, как чьи-то руки вновь подняли в воздух и усадили на лошадь. Даже ойкнуть не успела и только запоздало крикнула "спасибо!" в след Илдвайну, собирающегося взлететь на своего солового коня. Мужчина не ответил.
Проверив ещё раз, что угли потушены, спальники убраны в мешки, а сумки надежно прикреплены к крупу лошадей, мы продолжили путь.
Двигались медленно, я подозревала, из-за меня. Ребята жалели мою несчастную тушу и, подозреваю, что из-за этого путешествие затянется.
Утро сменилось днем, день перетекал в вечер, а пейзажи удивляли своим однообразием. Сплошные полосы леса или полей, и людей совсем нет. Если на территории Империи они встречались довольно часто, то здесь царило запустение и даже разруха. Изредка встречаемые каменные конструкции были разрушены, а деревянный фундамент некогда, наверное, прекрасных домов, сгнил до основания.
Не было мест, ради которых Илдвайн бы останавливал нас, чтобы рассказать мне что-то интересное. И это удручало.
Но вскоре вдали показался еле заметный столб, который, как позже выяснилось, являлся башней рубина. Он был ориентиром для нас лучше любых звёзд, но когда стемнело, башня пропала из виду.
- Когда вернем рубин на место, - говорил Илдвайн. - Тогда башня осветится алым и станет маяком.
Я ожидала, что мы вновь остановимся в лесу, в каком-то из их постоянных и скрытых мест, но Хладан приказал делать привал в одной всеми забытой таверне у дороги, которая раньше наверняка пользовалась популярностью. Приказал и сразу словил два взгляда: раздраженный Лики и непонимающий мой. Ведь только - только начинало темнеть, зачем делать привал сейчас?
- Мы потеряем много времени завтра, если остановимся сейчас, - слова девушки казались спокойными, если не смотреть на раздосадованное лицо.
- Элис еле держится в седле, а уж после очередной ночевки на земле вряд ли сможет подняться завтра.