— А, Элвис!
— Ну да, Элвис Дэйли. — Бармен фыркнул, но он был явно встревожен. — Слушай, Рик, не обижайся, но если у тебя проблемы с Винсентом Гаргано, не притаскивай их сюда — ты меня понял?
— Никаких проблем, я же сказал.
— Все равно.
Они обменялись взглядами. Разумеется, проблемы были. Винсент Гаргано, по прозвищу Зверь, работал на Карло Капобьянко, заправилу Норт-Энда, который неустанно пытался объединить под своей властью бесчисленные маленькие букмекерские конторы города, — и эта кампания двигалась к кровавой развязке.
До сих пор организованная преступность в Бостоне не заслуживала такого названия. Никто не преуспел в попытках объединить город — и никто даже не пытался. В Бостоне никогда не было своих Аль Капоне и Счастливчиков Лучано, поэтому городские банды оставались разрозненными и небольшими. Бостон отнюдь не был колыбелью новоанглийской мафии. В Провиденсе мощная итальянская диаспора создала куда более выгодные условия для этого, нежели в Бостоне, где преобладали ирландцы. Именно из Провиденса Раймонд Патриарка заправлял Новой Англией в начале 50-х годов с благословения нью-йоркских кланов Коломбо и Дженовезе. Бостон был тихой заводью.
Но теперь в городе нашелся свой Цезарь — задиристый, драчливый выходец из Норт-Энда, сын итальянских эмигрантов, чей талант расцвел на самой благодатной ниве — на азартных играх. Карло Капобьянко, по прозвищу Чарли, был прирожденным букмекером. Он вернулся из армии в 1947 году, а через три года уже промышлял букмекерством под началом Джо Ломбардо. Но это, по мнению Капобьянко, были мелочи. Букмекеры, которых он видел, оставались дилетантами, они принимали ставки в задних помещениях баров и бакалейных магазинов, считая свое занятие «подработкой». Большинство сохраняли независимость — они платили мафии условленную сумму в обмен на защиту от полиции и рэкетиров и за доступ к беговой информации. Никто за ними не следил, никто не знал, сколько они зарабатывают и сколько в состоянии заплатить на самом деле. Царил сущий хаос, которым пытался заправлять старик Ломбардо, не понимавший ни сути дела, ни всех плюсов централизованной игровой системы.
Капобьянко вознамерился прибрать дело к своим рукам — отныне не останется независимых букмекеров, все будут работать на него и платить ему, отдавать кесарю кесарево. Налог с доходов. Налог на телефон — на линию жизни. Налог на позволение заниматься своим делом. Чарли Капобьянко хотел свою долю с каждого пятицентовика.
Его не интересовало ничего, кроме букмекерства и прибылей. Капобьянко не лез в другие сферы влияния банд — профсоюзы, доки, угоны, порнографию, наркотики, — потому что настоящие деньги искать надо было не там. Азартные игры — вот верное богатство. С концом «сухого закона» азартные игры стали крупнейшим источником доходов для мафии. Остальное было делом второстепенным, для тупых ирландцев и завидущих ньюйоркцев. Капобьянко намеревался твердо держать свои позиции.
Он руководил всей операцией. Его бизнес ширился. В конторах по всему Норт-Энду телефоны буквально сходили с ума, десятки человек в каждой комнате были к его услугам. Скачки вечером, собачьи бега ночью, ставки целый день. Дэнни Капобьянко, младший брат Чарли, пригоршнями приносил полудолларовые монеты, чтобы расплатиться с телефонными операторами — по пятьдесят центов за принятую ставку.
Но в одиночку Капобьянко не добился бы многого, его положение оставалось слишком непрочным. Он не мог бороться с бригадами Раймонда Патриарки или выколачивать деньги у чужого должника. Он даже не мог защититься от прочих акул бостонского криминального мира. Когда они подступились к Капобьянко, когда обложили налогами его самого, Чарли сделал то, что должен был сделать.
Он отправился в Провиденс к Главному. Капобьянко привез Рею Патриарке конверт с пятьюдесятью тысячами долларов наличными и предложил ему сделку: пятьдесят штук на руки и еще как минимум сто ежегодно в обмен на букмекерскую монополию в Бостоне. Патриарка согласился.
Все изменилось. Капобьянко начал действовать в масштабах города, и в начале 60-х годов Бостон был залит кровью. Капобьянко развязал руки своим подручным — теперь под началом у него находился целый батальон, сотни профессиональных громил, которым был дан приказ привести букмекеров к повиновению. Громилы конфисковали половину букмекерских доходов. Деньги, в свою очередь, питали акулий промысел — ростовщики ссужали их под три-четыре процента в неделю. Губительная формула: мафиози приказывали своим подчиненным выжимать деньги, позабыв о милосердии. Все кругом были в долгу — букмекеры, неспособные платить налог, бедолаги, которым было не под силу вернуть кредиторам сумму в трех-четырехкратном размере… Начались убийства, особенно в трущобном Саут-Энде. Воистину Новый Бостон.