Последующие несколько дней я провела в блаженном покое, обездвижено лёжа в кровати. Как иногда неплохо чувствовать беспокойство и заботу от кого-то. Особенно, когда за малейшее поползновение почесать лицо, на тебя ядовито шипят и угрожают «кулаком» щупальца. В такие моменты у меня в буквальном смысле замирало сердце, и холодели ноги, что было весьма неприемлемо в моём нынешнем состоянии. Ведь откуда призраку всё это ощущать?
Спустя ещё какое-то время мне, наконец-то, разрешили умыться и даже вывели к ванной комнате, пообещав забрать оттуда, когда потухнет четвёртая свеча. Интересный способ исчисления времени. Но больше всего меня удивило другое…
Зайдя в просторную белую комнату, не уступающую размерам спальни, куда меня поселили, я сразу обратила внимание на витражное зеркало. Такие же я видела в таверне, но это отличалось своей мозаикой, в которой явно прослеживались очертания моря. Пока набранная вода стыла, а воздушная пена незаметно оседала, я стояла у зеркала, рассматривая себя в полный рост. Лицо обмотано с какими-то разводами непонятного цвета полоской ткани, плотно прикрывающей нос. На призрачной коже проступили тёмные пятна. Своим видом они больше напоминали неизлечимые ожоги. Когда я притрагивалась к ним, в том месте образовывалось покраснение. Оно чуть покалывало, пока по всему телу бегали мурашки. Казалось, будто я действительно обрастаю кожей…
После принятия тёплой ванны, меня укутали в махровое полотенце необъятных размеров и увели обратно в спальню. Но стоило оказаться в ней, как восьминогий слуга растворился за спиной, а меня угрюмо встретил Кристиан.
— Собирайся, — небрежно кинули мне, сидя на моей кровати.
Я вопросительно посмотрела в ответ, интенсивней кутаясь в единственный предмет «одежды».
— Необходимо навестить кое-кого, — снизошёл он, но я лишь удивлённо вскинула брови, ожидая подробной информации. Хватило с меня откушенного носа.
— А тебе есть, кого навещать?
Кристиан негодующе прищурил глаза, но всё же скупо процедил:
— К Молли.
Одного имени стало достаточно, чтобы понять, куда именно мы отправимся.
Я давно не виделась с хозяйкой таверны, потому новость оказалась довольно приятной. В отличие от предыдущих. Мне уже давно не терпелось увидеться с Молли! Пусть мы и не были с ней так близки, но в её присутствии я чувствовала себя хоть в какой-то степени безопасности. А с Кристианом… Нет, с ним, конечно, ощущаешь защищённость, но только до того момента, пока тебя не кинут тет-а-тет с проклятым духом совершенно неизвестной расы.
Пребывая в приподнятом настроении, я подошла к кровати, где было разложено лазурное платье, но на сей раз всего с одной длинной юбкой. Только рука потянулась к нижнему белью и чуть приспустила полотенце, как взгляд заторможено метнулся на другой конец кровати, где до сих пор сидел мужчина. Он пристально рассматривал мои мокрые волосы, что холодно прилипли к обнажённым плечам, а в его бездонных глазах мелькнуло пламя. Я насторожилась, натягивая полотенце по самый нос. Однако Кристиан лишь задумчиво хмыкнул, прикоснулся к фитилю свечи, что стояла на прикроватной тумбе, и исчез.
Оставшись одна, я быстро переоделась, пока очередные любопытные глаза не появились в комнате. Отметила, что «платье», на самом деле, оказалось туникой с разрезами по бокам, к которой прилагались сатиновые капри чёрного оттенка. Поправив шифоновые рукава, обула кожаные сапоги, которые обычно носит Кристиан, и уверенно направилась к канделябру.
В холле меня уже ждали, сдержанно сцепив руки за спиной. Мужчина был всё в том же плаще, глубокий капюшон которого тенью скрывал его бледное лицо. Откуда-то сверху доносился жалобный скрип открытой створки на фоне покорного молчания остальных собратьев. Сегодня здесь было непривычно холодно с нотками печали. Я никак не решалась подать голос, страшась нарушить чужой покой. А когда открыла было рот, меня опередили.