Понуро поползла к одному из старинных томов. Он был весь перемазан неизвестной посеревшей дрянью, давно переступившей порог белого пушка плесени. Для полной уверенности наклонилась ниже, получая явственный ответ в виде выразительно прелого запаха. Пришлось одной рукой зажать нос, а второй, двумя пальчиками, брезгливо вытянуть придавленный блокнотный лист. Удалось далеко не с первой попытки, но зато бумага имела более достойный вид. Первый шаг сделан. Осталось не меньше сотни…
Блуждая от одного копыта к другому, я аккуратно перебирала затёртые книги, вынимая под ними разброшенные листы. Где-то в руки попадались какие-то химические формулы, нотные записи, вырезанные абзацы газет или вовсе письма… В темноте детали было не рассмотреть, поэтому приходилось уныло наводить порядок, так и не вникая в чужие тайны.
Когда с «уборкой» было покончено, я озадаченно уставилась в центр шкуры, где предположительно были опрокинуты чернила. За всё время пребывания здесь зрение лишь немного улучшилось, но не как когда-то, а потом и вовсе почти отказало мне. В помещении без единого окна или хотя бы двери было невозможно больше находиться. Здесь не было ни одной свечи.
Пораскинув, что пытаться выбраться без чьей-либо помощи извне бессмысленно, наощупь побрела куда-то вперёд. Пару раз споткнулась о собственные ноги и чуть было не полетела, но вовремя упёрлась руками во что-то массивное. Кажется, письменный стол. Провела ладонью по развёрнутым жёстким страницам и резко отдёрнула руку: место, где недавно касались пальцы, коротко вспыхнуло столбом света, после чего позади зажегся свет. Оглянулась назад, но глаза больно заслезились с непривычки, а спустя некоторое время я с сомнением и малой долей раздражения признала канделябр с единственной восковой свечой необычайно глубокого оттенка, точно густой крови. Было неожиданно увидеть своё спасение на краю книжного шкафа, с высотой которого не смогу сравняться даже на носочках с вытянутыми руками, стоя на спинке кожаного кресла, которое притаилось в тёмном углу. Такой расклад лишь вливал ложку дёгтя в бочку мёда и с этим надо было что-то срочно делать. Мне бы только коснуться огонька…
Вариант «взбираться по полкам» — был последней надежной, но перед ним хотелось бы опробовать и другие, чтобы в итоге сожалеть, но при этом сделав всё возможное. С этими мыслями схватилась за лакированный письменный стол и предприняла попытку его сдвинуть. И раз! И д-дв… Может, с другой стороны? Обошла захламленное рабочее место и стала его толкать от себя, налегая всем корпусом и «массой». С лица скатились капельки пота, пока предмет мебели уверенно стоял на месте. Тогда я развернулась к нему попой, подпёрла собой, ногами упираясь малую тумбу у стены, и с пыхтением предприняла ещё одну попытку. Однако ни одни потуги не увенчались успехом.
— Да чтоб тебе сейчас икалось и Нар на голову вино пролил! — от души сплюнула в сторону, вытирая лицо руками. — Фу-ух… Давно так не потела! Прям чувствую себя живой!
От произнесённого сама невольно замерла, упёршись ладонями в согнутые колени. Было не просто странно признавать этот факт вслух, но и ощущать всем телом в действительности. Я давно заметила, что ступни ног уже не так просвечивают мрамор под ними.
Возможно, где-то глубоко в себе я понимала, что со мной происходит, страшась озвучить даже стенам… С появлением на эфирной душе неизвестного происхождения пятнами я начала будто изменяться вся: ноги стали крепче стоять на твёрдой почве; солнечный свет почти не проходит насквозь; тактильные ощущения обострились, я начала еле различать окружающие меня запахи; ещё недавно ночное зрение пошло на спад, и теперь глаза почти не различают картины в темноте. Но все эти перечисления не шли ни в какое сравнение с самым важным для меня фактором — Кристианом. Если бы всё заканчивалось только на мне… Его состояние ухудшалось с каждым днём. Противоположно моему… Это отравляло и без того ноющую от боли душу, однако, что я могла с этим поделать? Правильно. Ничего. Механизм запущен. И если мужчина не смог его остановить, то мне и подавно это не под силу…