Голова вдруг закружилась. Пришлось ухватиться за край стола, смяв очередной лист бумаги, чтобы не упасть. В ушах враз стихло, пронзительно зазвенев. Тяжело сглотнув, опустилась на колени, придерживаясь за ребро стола. Живот почему-то резко скрутило и он истошно заурчал в протесте. Я подняла голову и отчасти была рада, что перед глазами картинка не плыла. Попробовала взять себя в руки, плавно поднимаясь с пола. Уже давно было плевать и на блестящую кляксу на шкуре дикого кабана, и на «порядок», который навела в слепую, но, как оказалось, лишь подтвердила им своё присутствие в чужом кабинете. Было необходимо срочно убираться отсюда, но сперва — дотянуться до свечи.
Главное украшение комнаты, раскинутое в центре пола, пришлось обходить боком и не дыша, чтобы ненароком не свалить на него ещё чего. Было трудно сдерживать дыхание в дурном состоянии, но, к счастью, мне удалось без последствий добраться к креслу и устало свалиться в него лицом. От обтянутой скрипучей кожи еле доносились нотки свежего цитрусового аромата.
— Ммм! — глубоко вдохнула, вбирая в себя аппетитный запах, и тут же в ответ раздался требовательный рёв желудка. Неужели он голоден…
Понимая плачевное положение дел, кое-как приподнялась на руках и пошатываясь взобралась сначала на сидение кресла, а после — на спинку. Ноги неуверенно дрожали, пока вспотевшие руки накрепко прилипли к холодной стене. Попробовала дотянуться на носочках — схватила лишь воздух. Чуть подпрыгнула — к чертям слетела вниз, ощутимо приложившись лбом об угол шкафа. И какая зараза его туда поставила!
На мгновение ко мне вернулись силы. Раздражённо сдула белёсые пряди с лица и со злостью растрепала волосы, пыхтя и пребывая вне себя от бешенства. Какой мудак мог додуматься открывать стены свечкой?! Дыру головой проломить не мог, что ли?!
— А-а-а! И угораздило же меня вляпаться! — перевернувшись на спину, в сердцах двинула ногой по нижней полке.
Сверху послышалось подозрительное постукивание, будто какой-то предмет качается из стороны в сторону. Задрала голову — и недовольство враз покинуло меня, сменяясь лёгким испугом: винтажный канделябр стремительно летел навстречу к моему лицу. Коротко икнув, с широко раскрытыми глазами еле успела перекатиться на бок. Когда колено упёрлось в кресло, позади послышались оглушительный удар и снова бумажное шуршание. Спину укрыло полотном опустившейся макулатуры. Пришлось раздражённо отряхиваться от них, точно от назойливых мух. Посмотрев на количество бумаги, сразу стало не по себе: теперь на полу мирно покоились странные записи, пестрящие различными печатями с почтовыми марками и разноцветными чернилами. Но самым поразительным было то, что каждое письмо было написано неповторимым почерком и на своём языке, некоторые из которых и вовсе были мне незнакомы. Закралось подозрение, будто мне открылась чужая коллекция переписок людей со всех уголков мира, причём собранная не одно столетие…
Подняв первое попавшееся, внимательно провела взглядом изящные вензеля заглавных букв и тут же откинула в сторону, приступая к следующему. Мне не было дела до их содержания, но я не могла налюбоваться ими. Одно, второе… Девятое…
— Ой, как красиво! Интересно, это рука травматолога или патологоанатома писала? Или кто-то от спешки так… хм… — сплошные каракули полетели к остальным за спину, пока я тянулась за следующей порцией, попутно придерживаясь за урчащий желудок. — Так, а это что тут затесалось?
Быстро пробежалась взглядом по скучному тексту, который оказался на родном языке. Хотела было пустить его в кучку вслед за предыдущим, но тут в сознании что-то щёлкнуло. Рука невольно дрогнула и тело будто окаменело, пока я глупо уставилась в линию сгиба по центру и бездумно смотрела так на протяжении долгого времени. В голове было пусто, как после пронёсшегося там смерча, который смёл всё в округе, оставив после себя лишь руины и мёртвый покой. Я узнала… свой почерк…