Я представила, как шеф поволочет мое полудохлое тело к выходу и какой фурор это зрелище произведет в курилке. Брикс на неделю заменит местным сплетницам все новостные каналы, смакуя детали нашего романа. Надо подкинуть бабуле новую тему для спора, а выигрыш разделить напополам, у меня как-никак ипотека. Трудно было сдержать улыбку, когда я вспомнила комичное круглое лицо кадровички с неизменной сигаретой в зубах.
- Вас что-то насмешило, Яна, - тотчас отозвался Игнатов. Он внимательно, даже оценивающе, разглядывал меня, будто пытался просчитать, что я сделаю дальше. Наивный картавый дядя. Природная дурость была гарантом моей непредсказуемости.
Я покачала головой.
- Отлично, тогда можете идти работать. Только возьмите со стеллажа папки.
- Что? – непонимающе переспросила я. - Зачем?
- Не зачем, а для кого. Берите.
В книжном шкафу, именуемом красивым немецким словом «стеллаж», стояла целая кипа разномастных объемных папок.
- Какие из них брать?
- Не имеет значения. Просто побольше, - раздалось прямо у меня за спиной, отчего по коже побежали мурашки. Голос у Игнатова был глубоким и бархатным, а такая близость и вовсе сносила голову. На секунду показалось, что я выпила шампанское, иначе я не могла себе объяснить легкомысленное бурление в крови и чувство надвигающегося счастья.
- Побольше, - постаралась как можно спокойнее ответить в тон ему. Сгребла в охапку несколько картонных папок, набитых файлами, и повернулась к картавому.
- Так?
- Умница, - улыбнулся он. - А теперь дуй на выход.
Непонимание от происходящего и эйфория… от все того же происходящего, как два друга Биба и Боба, боролись где-то на задворках моего сознания. Ноги не гнулись от напряжения, но я кое-как доползла до плотно закрытой двери. Поскорее на выход. Поскорее дышать полной грудью. Казалось, что в кабинете Игнатова не было воздуха, отчего у меня даже закружилась голова. Я наклонилась, чтобы повернуть ручку, и, учитывая, что руки мои были заняты, выглядело это, как отдельный цирковой номер. Прядь волос, заправленная за ухо, упала на глаза и защекотала ноздри. Я чихнула.
- Постойте, - раздалось сзади. В несколько шагов Игнатов преодолел разделявшее нас расстояние и оказался прямо передо мной. – Я открою.
Он замешкался, и мне показалось, что В.Г. специально тянет время, будто не хочет, чтобы я уходила. Бред, конечно, но иначе зачем бы так бессмысленно опускать и поднимать ручку двери и так и не открыть ее.
- Яна, мне нравится то, как быстро вы соображаете и делаете выводы. Это редкая черта. Я рад, что вы все-таки решили работать с нами. Постарайтесь не обижаться на то, что сейчас будет.
- А что сейчас будет? - Я сдула волосы со лба: косая длинная челка мешала разглядеть Игнатова, считать то, что он задумал.
Вдруг его пальцы дотронулись до моего лица, и он осторожно, будто невзначай, заправил выбившуюся прядь обратно за ухо. Его рука почти не задержалась на коже, однако и этого хватило, чтобы я пожелала поскорее покинуть кабинет, в котором вдруг стало нестерпимо душно.
- Так гораздо лучше, - спокойно сказал Виталик, а потом повернул голову в сторону и грозно рыкнул, стараясь сдержать неуместную улыбку: - Выполнить до вечера! И чтобы никаких больше опозданий!
Он распахнул дверь, и я выскочила наружу. На пороге, замерев буквой «г», стояла Сашенька, уши которой, готова поклясться, секунду назад были скручены в трубочку у замочной скважины. За ее спиной, на диване для посетителей, сидела Екатерина Сергеевна. Судя по поправленному свежему макияжу и аромату духов, незримым облаком окутавшему ее фигуру, появилась она тут недавно. Гобра сразу подошла ко мне и спросила:
- Сильно ругал? Это у него бывает. Игнатов по гороскопу близнецы, а они часто того… с приветом.
- Ага... - я непонимающе наблюдала метаморфозы на ее лице. Из злобной, вечно скорченной куклы, что морщит нос так, будто оказалась в лавке с перезревшим сыром, она превратилась в настоящую красавицу. Большие зеленые глаза смотрели на меня ласково и с любопытством, как на самую талантливую крысу в научной лаборатории.
- Яна, я думала, ты такая… - произнесла Гобра и взяла часть моих папок, - а ты ничего. Человек. Можешь пойти со мной на обед, если хочешь.
- Не хочу, нет аппетита, - наконец выдавила я из себя.