- Лучшая подруга на свете, - отозвался парень с крашеной челочкой, - раз пытается нарядить вас модно и красиво.
- То-то же, - цокнула Анфиса и пошла вслед за мной. Я не обольщалась. Если бы Фиса не была выше меня на две головы и тоньше на пару размеров, то она бы радостно скакала по залу Лилии, волоча за собой алый шлейф платья. В ней говорило не благородство, а элементарная зависть к той, кто купит себе это платье и будет носить в удовольствие. У меня же оно обретет почетное место в шкафу, где-то между такими нужными свадебными бокалами из ЗАГСа и сложенным гамаком, на случай если мы когда-нибудь купим дачу. То есть, Анфиса могла быть уверенной, мир никогда не увидит это чудо дизайнерской мысли.
Я брела по направлению к кожаному дивану, как на плаху. Фигура сидящего на нем Игнатова приближалась с каждым шагом. Судя по тому, как он крутил циферблат часов у себя на руке, Катя немало времени провела в кабинке и вот-вот выйдет в зал, покажетсяему ему в чем-то пышном и кружевном, чтобы доперло наконец до мужика: надо мчать в ювелирный за кольцом.
Мы почти поравнялись, как вдруг я услышала мелодичный нежный голос:
- Виталичка, ну как тебе?
Я рефлекторно уставилась туда, где стояла женщина – и это был кто угодно, но точно не Катя.
Перед зеркалом в деревянной раме с лампочками по периметру крутилась пожилая леди с белыми, как снег, волосами. Назвать ее старухой не позволяли ни здравый смысл, ни какие бы то ни было правила приличия. Невысокая, сухая, с аккуратным каре по плечи, облаченная во все светлое: джинсы, свитер и дутую жилетку – она была похожа на девочку, которая случайно воспользовалась не той краской для волос. Даже абсолютно седая шевелюра не старила, а, наоборот, украшала ее.
Я с недоверием оглянулась на зал бутика, стараясь усмотреть на вешалках те вещи, которые надела эта Снежная Королева. Ничего подобного здесь не было, или я просто плохо искала? По ассортименту, представленному в торговом зале, можно было подумать, что Лилия является официальным поставщиком костюмов для карнавала в Рио-де-Жанейро. Со всех рейлов и манекенов мне подмигивало что-то леопардовое, блестящее, китчевое. Да что далеко ходить, даже платье, с которым я тащилась в примерочную, разве что не переливалось сигнальными огнями, чтобы привлечь еще больше внимания.
- Виталичка, а не слишком марко? - спросило прекрасное видение у зеркала.
- Какая разница, если тебе нравится? – спокойно отозвался он и встал с дивана, чтобы подойти к женщине.
- А если я запачкаю в автобусе?
- Ты не ездишь в автобусах.
- Тоже верно. То есть, думаешь, надо брать?
- Просто уверен, - Игнатов поравнялся со мной и, осторожно взяв за локоть, повел в сторону зеркала. - Яна, пойдемте, я вас кое-кому представлю , - и добавил чуть громче, так, чтобы нас слышала незнакомка в белом: - Бабушка, познакомься, это моя сотрудница Яна. Яна, это моя бабушка Инесса Марковна.
Улыбка расцвела на лице женщины, отчего она стала еще красивее. И еще больше похожей на Игнатова. Те же внимательные черные глаза, что сканируют собеседника лучше любого рентгена. На секунду мне стало жутко, как в кабинете врача: один взгляд – и досье по тебе уже составлено.
Прозвучало странным, что В.Г. назвал меня сотрудницей, а не подчиненной, ведь именно ей я и являлась. Еще более нелепым казался сам акт знакомства с семьей Игнатова. Это было невообразимо, потому что я никогда не представляла себе, как он живет вне контекста офиса. Я видела его всегда собранным, в безупречных черных костюмах, и, если бы мне предположили представить картавого где-то на курорте Анапы, мое воображение тут же набросало бы картину песчаного пляжа, лежака с зонтиком и мужика в черном пиджаке и брюках со стрелками на подстилке. А тут выясняется, что Виталий Геннадьевич какой-то… живой. Ходит по магазинам, покупает бабушке свитер, смотрит футбол и встречается с университетскими друзьями каждую третью пятницу месяца. Бред какой-то.
- Как же, Яночка, - мило протянула старушка и коснулась рукой моего плеча, - очень много о вас слышала, рада встрече, пускай даже такой сумбурной!
- Я тоже, - проблеяла в ответ и уставилась на Игнатова. Что «тоже», было непонятно. Тоже рада? Тоже слышала? Тоже поехала кукушкой, раз несу тут всякий бред? Картавый дьявол стоял с совершенно невозмутимым лицом, и по взгляду было не прочитать, действительно он что-то рассказывал обо мне своей бабушке или это обычная форма вежливости, которой воспользовалась пожилая дама.
Я на секунду выпала, размышляя, как обычно реагирую на знакомства с новыми людьми и говорю ли им, что много о них слышала. Ни с кем новым, кроме мамочек с песочницы, я в последние годы не знакомилась. Фигово. Надо бы всерьез пересмотреть круг своих друзей и добавить туда пару приличных экземпляров. А то случись чего, и на тусовку свингеров позвать некого. Я внутренне улыбнулась глупой шутке, как вдруг меня окликнул шеф: