- Б**ть, Яна! – гаркнул Олег, так что я вздрогнула, - скажи, тебе обязательно из всего устраивать цирк? Не видишь, что мне плохо? Мне нужно сочувствие, что в этом не понятного?!
Он с остервенением стал тереть руку о серые брюки, размазывая кровавое пятно от паха до колена. Я следила за его движениями и пыталась отыскать в себе хотя бы зернышко сочувствия, но находила только пепел.
- А что нужно мне, Олег? Или с этим мы уже разобрались? - теперь и я не контролировала свой голос. От тяжелого цветочного аромата голова кружилась так, что я подошла к окну. Ночной холодный воздух облегчил боль в судорогой сведенном горле. Вдох. Выдох. И не оглядываться назад, как крутые парни не оглядываются на взрывы за своей спиной.
- А что тебе нужно, - Муж подошел так близко, что я напрягла спину и вцепилась пальцами в подоконник. Олег наступал, пытаясь продавить меня каждым своим аргументом: - Шмотки просила? Купил. Цветы? Были. Посуду за собой мою, даже стекла эти чертовы подмел!
Тошнота снова сдавила мне ребра, отчего я стала задыхаться.
- Олег, говори тише, - едва произнесла и наклонилась к распахнутому окну, жадно глотая воздух.
- А не то что? Соседи узнают, что мы с тобой не идеальная семья? Так пусть знают, - он расставил руки в стороны и заорал: - мы обосрались, товарищи соседи! Дерьмо мы, а не семья!
- Олег, заткнись, пожалуйста, - прошипела я и сползла на пол. В глазах мелькали крохотные черные мошки, предвестники мигрени.
- Хватит затыкать мне рот, Яночка. Я работаю как проклятый, чтобы обеспечить тебя всем необходимым…
- Не могу сказать, что у тебя получается, - я смотрела на него снизу вверх, с этого ракурса муж выглядел большим и неуправляемым.
- Серьезно? – он метнул в мой угол полный ярости взгляд, - а давай-ка, милая обсудим, что получается у тебя? Готовишь одно и тоже, особого уюта я тоже не наблюдаю, за собой следишь через раз и то, проперло только когда на работу вышла. Видимо, быть красивой для других приятнее, чем для собственного мужа? Единственное, что у тебя неплохо вышло – дети. Рожать это прям твое. Да и тут ты умудрилась воспитать из моего сына хлюпика!
Надвигающийся грозовой волной голос Олега перебил тонкий испуганный писк:
- Папа! Что ты делаешь с мамой?! – Я резко поднялась с пола. В проеме стоял Миша. Его глаза испуганно бегали от меня к Олегу, едва задерживаясь на кровавых пятнах на стене, - папочка, пожалуйста, это я виноват, мама совсем ни при чем.
- Мишук, милый, иди в свою комнату и закрой дверь, сейчас я приду, хорошо? – Я выставила перед собой ладони, стараясь показать сыну, что я спокойна и в безопасности. Он сделал шаг назад и снова застыл на месте.
- Пошел вон, не лезь, когда взрослые разговаривают! – что было сил, крикнул муж.
Миша вздрогнул, испуганно уставился на отца, но не выдержав тяжелого взгляда, отвел глаза в сторону. Он всхлипнул и быстро закрыл дверь в нашу спальню. Мы остались одни. В комнате охваченной языками пламени выдуманного мной пожара. И ничего уже не спасти. Потому что спасать нечего.
- Олег, ты больной, – простонала я по пути к выходу, - проспись, прошу, а завтра извинишься перед сыном.
- А не то что? – прорычал он, - Ну, что ты мне сделаешь?
- Ничего.
- То-то же. Ни на что ты не способна, одни только слова, Яна - пренебрежительно выплюнул муж.
Из коридора послышался Мишин жалобный писк.
- Мамочка, открой, пожалуйста, - он просунул ладонь в узкую щель.
Я досадливо поморщилась и с силой захлопнула дверь. Дети не должны, не должны, мать вашу, слышать ссоры родителей.
- Миша, мы же сказали, выйди отсюда, - испуганный вой заглушил нашу ругать. Мишка скулил как щенок, потерявший маму. Я выскочила в коридор и увидела сына с прижатой к груди рукой, кажется, я прищемила ему палец.
- Маленький, я нечаянно, - я опустилась на колени перед сыном, но тот вздрогнул и сделал шаг назад, отчего мое сердце перестало биться вовсе, - Мишук, не плачь, покажи мне палец, я смогу его обработать и станет легче.
По маленькой ладони на глазах расползался багровый синяк, в одном месте была свезена кожа. Я осторожно поцеловала его пальцы, молясь о том, чтобы забрать хоть немного боли себе.
- Сейчас я возьму аптечку, и все будет хорошо.
- Не будет, Яна. Никому, - зло выплюнул муж.
Я схватила край Мишиной пижамы и прижала сопротивляющегося сына к себе. Его сердце быстро колотилось у меня под ладонями, но сам он застыл на месте и не шевелился. Я обняла его за плечи и сказала, не оборачиваясь назад.