Руслан подошел ближе, почти вплотную к брату. Он расправил плечи и чуть приподнял голову.
– Полегче, брат, – прошипел Руслан. – Я закопаю тебя, если мать обидишь. Уследил?
– В мафию не играй, не собираюсь я ее обижать. Она, вообще-то, и моя родственница тоже, помнишь? – Мурад не отступил от брата, но голос прозвучал примирительно.
– Я тебе сказал. – Младший ткнул брата открытой ладонью в грудь и отвернулся к двери. – И про деньги она не знает. Сами решим.
Тот усмехнулся, но кивнул. Руслан хорошо понимал, что Мурад просто не хочет раздувать ссору. Было очевидно, что брат что-то задумал, это его миролюбивое настроение обычно появляется, когда «тема прет».
В палату парни вошли, делая вид, что между ними царит мир и согласие. Марьям стояла у окна и смотрела на море, зябко кутаясь в длинную теплую кофту бабушки Патимат. Ее маленькая сухая фигурка казалась беззащитной и хрупкой на фоне огромной деревянной рамы с заключенным в ней бесконечным небом.
Руслан на мгновение замер в дверях, пряча руки за спину. Мурад же, наоборот, быстро прошел вперед и, не снимая начищенных ботинок, завалился на ближайшую к матери койку.
– Ну что, когда выписывают?
– Пока непонятно, Мурад. Какие-то анализы еще ждут. Как вы? Бабушка говорит, дома не появляетесь. Вы хоть нормально кушаете?
– Не переживай, мам. – Руслан все же приблизился. – О себе беспокойся сейчас.
Он двигался так быстро, что женщина не разглядела его забинтованных рук.
– Работы много, ты знаешь, как у меня бывает: то густо, то пусто. А мелкий, – Мурад небрежно махнул в сторону брата, – тренируется как не в себя и работает тоже, есть же? Так что пусть бабка не волнует тебя своими исследованиями.
В этот момент Руслан молча столкнул рукой ноги брата на пол, и мама заметила перебинтованные руки. Но не успела она задать вопрос, как сын уже ответил:
– Да заживет быстро, ничего серьезного. Тренировка была просто лютая.
– Руслан… – Марьям хотела сказать что-то еще, но Мурад перебил, скидывая обувь и снова укладываясь:
– Вот все же обидно, да, что у нас семья небольшая?
В комнате повисла напряженная тишина. Мурад непринужденно закинул руки за голову, рассматривал трещинки на потолке и продолжал рассуждать, будто не замечал, что вышел на тонкий лед.
– Тебе не пришлось бы работать так много, ма, что умоталась до больнички. И связей было бы больше, возможностей…
– Мурад, остановись уже! – Руслан устало опустился на стул около маминой кровати.
– Да что я опять сказал не так? Это просто мысли. Ма, разве тебе никогда не хотелось быть частью любящей семьи?
Марьям прислонилась к оконному стеклу и смотрела на сына с нежной печалью, будто ему было лет пять и он рассказывал ей о чем-то сказочном. Марьям, как и Руслан, прекрасно знала, что старший сын не верит в любовь. Понимала, что вопрос наверняка задан с каким-то подтекстом. Но женщина не была настроена просчитывать ходы и угадывать, что у Мурада на уме.
– Конечно, хотелось, дорогой. Вот вы женитесь – и будет у нас большая любящая семья.
Руслан закашлялся в кулак и поднял на брата взгляд из-под бровей. Мурад резко сел на кровати.
– И все же чем тебя так обидели, что ты знаться не хочешь ни со своими, ни с отцовскими?
– Дорогой, я ведь рассказывала вам о…
Мурад поднял руку, жестом останавливая речь Марьям, продолжая за нее:
– Вы не сошлись характерами и договорились о разводе. – Парень одним движением вскочил с кровати, быстро подошел к столу и принялся шарить в поисках вкусненького. – Твой отец тебя не принял обратно, сказав, что ты опозорила семью, а с отцовским родом общаться неприлично. Да-да, я знаю эту историю, ма.
Он резко остановился. Марьям спокойно смотрела ему в глаза. Она казалась такой беззащитной, замученной… жертвенной. Мурад внутренне зарычал от злости, его бесили эти покорность судьбе, всепрощение, смирение, которое он читал в долгом внимательном взгляде матери. Хотелось схватить ее за плечи, тряхнуть и заорать: «Живи уже для себя! Давай возьмем все лучшее! Есть же возможности!» Но вместо этого он вежливо улыбнулся и продолжил мягким тоном:
– А что именно в характерах не сошлось?
– Зачем ты сейчас поднимаешь этот разговор? – Руслан откинулся на спинку стула. Его голос звучал уже не так воинственно, но все еще напряженно. Мурад прекрасно знал, что младший брат, хоть и был на стороне мамы, тоже хотел бы узнать про своих близких. Его так же тяготила неизвестность.
– Может, я влюбился и боюсь не сойтись с ней характерами? – Мурад засмеялся, заметив, как его слова смутили брата и удивили Марьям.