Сайга отдёрнул руку:
– Тебя не в няньки мне нанимали. За мной, – он безапелляционно развернулся, побежав в сторону остановившейся красной точки.
Быстро приблизившись, мы никого не обнаружили. Сигнал показывал, что Грач должен был находиться тут, но его не было. Следы же крупных ног говорили обратное.
Шустрый присел и что-то поднял найдя это в траве:
– Он как-то нашёл у себя на спине маяк и отцепил его. Проклятье, – показал его всем, отключил, убрал в карман.
– Чёрт, на кой ты такой умный, – зло сказал Сайга. – Тогда пойдём по следу. Песок дай стим.
– Нет. В твоём состоянии у тебя не выдержит сердце или ты просто отрубишься на ходу.
Сайга схватил охотника за шиворот и подтащил к себе.
– Тебя наняли! Делай что говорят, мать твою!
– Да подавись, придурак! – зло прыснул Песок вынимая шприц.
Старший брат кольнул его себе. По телу пробежала лёгкая дрожь:
– За мной, – приказал он пускаясь по следу в погоню.
Пройдя полкилометра Песок начал замечать, как у Сайги заплетаются ноги, и он при ходьбе пошатывается. Через несколько десятков метров он на очередном шаге упал.
Шустрый, шедший рядом, подскочил к нему перевернув лицом верх:
– Сайга! Ало! – постучал его по щекам, затем проверил пульс. – Он отрубился, – констатировал молодой охотник.
– Ещё бы не отрубился. Столько бегать, потом стимпаками колоться. Это стаж нужен, чтобы организм привык. Поваляется часиков десять, двенадцать отдохнёт и дальше пойдём, – Песок опустился подбирая ветку для костра. – Кстати ты знаешь, что ты в дежурстве первый.
– Нет.
– Ну вот теперь знай. Давай костёр разведём.
– А долго он бегал? Сколько дней?
– Оо… ну ты вопросы задаёшь. По моим прикидкам где-то три без передыху. Последние часы на стимпаках.
– Долго валяться будет. Грач может далеко уйти.
– Ничего. Не проблема. Найдём мы его, догоним быстро, ты сам след видел. Даже ты не собьёшься.
Костёр развели. Уложили поудобней отрубившегося командира, после Песок улёгся рядом и принялся дремать пока Шустрый сидел в дозоре.
Сайга куда-то бежал. Он не мог догнать какую-то тень. Всё нёсся и нёсся, наблюдая каждый раз мутный силуэт. Даже возникла мысль развернуться, но почему-то это делать он не стал, продолжая бежать вдоль стены. Иногда стена менялась лесом. Обычно это происходило быстро и резко. Как будто он откуда-то вынырнул и тут же занырнул. Тогда вместо тени виднелся очень крупный силуэт. Он всё бежал и бежал, каждый раз виляя и не собираясь останавливаться. Сайга принялся кричать, чтобы он остановился. Силуэт не слушал и не собирался останавливаться. Даже наоборот, он ускорялся с каждым разом всё дальше отдаляясь. Старший брат пытался бежать быстрей. Но это не получалось. Ноги жили своей жизнью, и он их не контролировал. Залетя со всего разгона в кустарник он вынырнул из него. Перед ним показался смутно знакомый крупный человек. Он стоял около обрыва. Откуда-то не возьмись справа появилась река, которая обрушилась водопадом вниз. Смутно знакомый человек обернулся. Увидев Сайгу, сделал шаг в пропасть. Внутри тела что-то взорвалось обжигая сердце тревогой, давая энергию для последующих движений. Он рванулся, протягивая руку к начавшему падать человеку, раскрывая рот в немом крике.
– Аа… – Сайга резко вскочил, протянув руку.
– О! Очнулся, – удивился сидящий около костра лысый человек.
– Я… Почему?
– Почему ты лежишь?
– Да.
– Ты упал в обморок прям на ходу. Провалялся шестнадцать часов и сейчас уже середина дня. Мы уж думали переть тебя обратно, ты ворочался, дёргал ногами и чуть ли не орал во сне.
В кустах что-то зашуршало и оттуда вышел Шустрый застёгивая ширинку:
– Ага, он прав.
Сайга поднялся на ноги:
– Чёрт, мы отстали сильно.
– Успокойся. На перекуси и двинемся, – Песок протянул ему открытую консервную банку с ложкой в нутри.
Сайга быстро поел, и они двинулись дальше в путь. След Грача найти было легко. Широкий и глубокий. Такой потерять очень трудно. Грач пёр на пролом, не видя преград. Часто прямо сквозь густые кустарники из-за чего оставалось большое количество поломанных веток. Глубокие овраги ему то же помеху не создавали.
В этих сырых складках почвы, любило селиться всякое хищное зверьё и к ним приближаться-то было опасно, что уже говорить про спуститься, а потом подняться. Нагромождения бурелома ему то же явно преград не создавало. На заросших мхом сваленных деревьях оставались чёткие следы рук, ног. Лезть в них было вообще полным самоубийством. В таких местах любят обустраивать засады всякие членистоногие хищники. Пару раз было замечено, что следы Грача проходят прям по охотничьим угодьям ни как ни стесняясь. И где бы обычный человек обошёл он как всегда пёр вперёд, никуда не сворачивая.