— Не дрейфь ребята! — обратился полковник к своим подчиненным. — Ситуация обычная. Вышестоящие начальники «развязывают нам руки». Все делаем на свое усмотрение. Основная задача — не облажаться. Это не наша война. Главное поддержать честь нашего славного оружия.
Ни аплодисментов, ни криков «ура» не последовало.
— А теперь без дипломатических выкрутасов, — опять обратился Каретников к Спирину, — кому насолили наши «друзья»?
— Трудно что-то сказать определенное, — неуверенно начал атташе. — Три месяца назад были сбиты два самолета сопредельного государства, которые нарушили воздушную границу.
— Я же просил без дипломатии, — поморщился Каретников.
— Тогда это событие тут празднично отметили, — не обращая внимания на недовольство полковника, продолжил Спирин. — Были взаимные упреки, правительственные ноты, но на этом дело и закончилось. А недавно в Аденском заливе появился авианосец из состава шестого флота США.
— Ух, ты! — изумился Каретников. — Тогда понятна наглость, с которой разбомбили наш комплекс. На американцев это похоже.
— Я не утверждал, что это именно американцы, — испуганно затараторил Спирин.
— Остынь, не на суде, — оборвал его Каретников. — Если мы влезли в это дело, то должны точно знать, кто наш противник, а иначе все сложим свои буйные головы. Кстати, «чернокожие товарищи» наши союзники или «друзья»?
— Союзники они еще те. Пока мы им дешево поставляем современную технику, они с нами «дружат», но в любой момент могут переметнуться к нашим конкурентам. И еще, Игорь Сергеевич, я вас умоляю, никаких официальных заявлений, никаких приватных разговоров с «друзьями», — взмолился Спирин. — Насчет американцев, это личное ваше мнение, не подтвержденное фактами.
— Я-то, дурак, порадовался за наше оружие, — как бы про себя проговорил полковник. — Подумал, что поставка нового комплекса связана с растущей популярностью нашего вооружения. Еще удивился — зачем увеличили нашу группу специалистов? Вечно скрытничают…
— А, что из себя представляет система ПВО в этой стране? — спросил Роман.
— Ничего. Ее попросту нет, — стал рассказывать атташе. — Купили наш комплекс и два французских истребителя, на которых боятся летать. Мы им предлагали купить зенитные комплексы малой дальности — мобильные, эффективные, дешевые. Расположили бы их по периметру своего небольшого государства и горя бы не знали. Отказались — несолидно выглядят. Задумывалось, что С-300 будет играть роль Царь-пушки, которая пугает врагов, но никогда не стреляет. Враг не испугался, а продолжал безнаказанно безобразничать. Военные познанием техники не блещут, и если бы не автоматизация процессов, то могли бы и не сбить самолеты. К счастью, условия были идеальные. Никаких помех, дальность, высота, скорость — все идеально подходило под технические параметры. Читай букварь и нажимай кнопки — что они и сделали.
Спирин замолчал. Все погрузились в свои мысли. Молодые офицеры оптимистически отнеслись к услышанной информации. В конце концов, их учили и готовили в военных училищах для войны. Ненавязчиво, ведь «наш бронепоезд всегда стоял на запасном пути», из года в год им внушали, что военный человек всегда должен быть готов к боевым действиям. Войны никто не хотел, а повоевать в экзотической стране желали очень многие. Рвущиеся в бой хорошо понимали, что на войне со всяким может произойти то единственное и неповторимое, что часто изображают в виде костлявой старухи с косой. Но молодости присущи оптимизм и вера, что этого с ним произойти никак не может.
Совсем по-другому думали гражданские инженеры и техники. Самому молодому из них было сорок лет. Юношеский романтизм давно выветрился у них из головы. Они не подряжались на поездку в «горячую точку». В такие командировки едут, чтобы заработать деньги, а не проявлять героизм, мужество и отвагу. В данной ситуации и отказаться от этой работы уже нельзя. Кто же их отсюда отпустит? Если бы и отпустили, как добираться на далекую Родину без гроша в кармане? Им, конечно, выдали некоторую сумму на руки, но столь незначительную, что о дальнем путешествии нечего было и думать. Идеология начальства в этом вопросе выработалась еще в застойные годы. Чтобы народ не пропил всю наличность — основную сумму выдавали в последние дни перед отъездом. Особисты же по произведенным покупкам могли судить, кто, сколько валюты провез нелегально.