Два часа до границы
Ирэн, Севрон и Виктория стояли, прижавшись к бетонной стене двухэтажного домика, готовясь ворваться внутрь.
– Три, два, один... Заходим! – прошептал Севрон и выбил дверь ногой. За ним зашли Ирэн и Виктория, держа пистолет-пулеметы наизготовку и быстро осматривая каждый угол комнаты.
Ирэн с яростно колотящимся под пластинами бронежилета сердцем подошла к дверному проему, ведущему в соседнюю комнату, жестом подозвала к себе Вик; выставив перед собой оружие, они осторожно заглянули туда — пусто.
– Чисто! – крикнула Вик и указала рукой на поднимавшуюся на второй этаж лестницу.
Подойдя к ней втроём и выстроившись друг за другом, они стали двигаться наверх. Ирэн шла последней, и вдруг почувствовала какое-то движение у себя за спиной. Они резко развернулась и увидела черную фигуру с нацеленным на нее автоматом в руках.
– Бам! Бам! Бам! Ещё три трупа на моем счету! – прошипел Ядозуб, опуская автомат и снимая балаклаву.
– Стоп игра, – со второго этажа спустился Альферес. – Опять вас Ядозуб обставил, а?! Вы меня вообще слушали? Я кому объяснял – шкафы, углы, всякие щели вы проверяете! А вы толпой ломанулись наверх, и никто не подумал сунуть нос под лестницу! Вот Ядозуба вы и не заметили!
С самого утра весь Отдел специальных расследований АГБ, за исключением Дженхолла, начальника отдела, отрабатывал на полигоне штурм помещений. И если спецназовцы руководившего тренировкой Альфереса действовали четко и слаженно, словно единый организм, то вот у агентов дела шли неважно.
– Слушайте, вас в Академии чему вообще учили, а? Это уже пятый раз, а вы все по одним и тем же граблям скачете!
– Мы учились оперативной работе, уголовному праву… Выбивание дверей и пальба – это ваша работа! – обиделась на слова Альфереса Виктория.
– Знаете, агент Очер, вы не имеете права так разговаривать со старшими по званию! – критика спецназовца задела и Севрона.
– Это, конечно, наша работа, но бывают ситуации, когда нас рядом нет. И тогда за такие вот ошибки вы заплатите своей жизнью! – ответил Виктории Альферес и грозно надвинулся на Севрона: – А вы, гражданин старший агент, званиями мериться бросьте, звание вам в некрологе потом напишут. Всё, перекур!
Все вышли на улицу. Агенты уселись на лавочке около дома, Альферес стал поодаль, наблюдая за своими бойцами, бегавшими в полной выкладке по припорошенной снегом полосе препятствий.
– Вот ведь солдафон! – Вик сверлила Альфереса недовольным взглядом, поправляя выбившиеся из-под вязаной шапки золотистые волосы. – Я не затем четыре года училась на юриста, а потом еще год в Академии АГБ, чтоб терпеть ругань какого-то болвана!
– Зря ты так, Генри за нас волнуется, вот и пытается нас научить, – вступилась за спецназовца Ирэн. – Да и низко это – так говорить о боевом офицере у него за спиной!
– Ах, как мило, что ты его защищаешь! – ясно-голубые глаза Виктории обожгли Ирэн. – Конечно, с тобой он другой, ты же у него любимица! Они все с тобой носятся – и Квазимор, и Очер, и его дуболомы. Только что же в тебе такого особенного, скажи мне? Ну, кроме покойных родственников, разумеется.
Ирэн сжала губы, но, вовремя поняв, что Вик специально её провоцирует, промолчала и ушла к Альфересу. Виктория была, пожалуй, единственным человеком в отделе, с которым у Ирэн отношения не сложились. Хотя обе они учились в Академии на одном курсе, обе заканчивали юридический и, казалось, имели немало общего – но всё же они не выносили друг друга.
Сама Ирэн толком не могла понять, чем она так задевала Вик: было ли дело в том, что спецназовцы и даже недружелюбный Эльдар заботились о ней, упрямо не замечая Викторию? А может, Вик казалось, что Ирэн получила свое место незаслуженно – приемные родители Ирэн, погибшие в перестрелке с бандитами прошлой осенью, служили в этом же отделе, и из уважения к ним Эльдар взял её под свое крыло. Одно Ирэн знала точно – амбиции у Виктории были большие, да и таланты её не заканчивались на выразительных глазах и остром языке – ума и трудолюбия ей было не занимать.
Генри, увидев тень печальной задумчивости, накрывшую обычно живое и приветливое лицо Ирэн, догадался, о чём шла речь меж агентами.
– Что, ругаются они на меня, а? Чёрт с ними, лишь бы научились! – командная жёсткость исчезла из голоса спецназовца. – Ты извини, что я наорал на вас, я с солдатами привык работать, не с барышнями.
– Не могу я никак с Вик найти общий язык… И чего она так на меня взъелась? Везет твоим ребятам, вы друг с другом хорошо уживаетесь…
– Мои ребята тоже разные, – Альферес стал указывать на пробирающихся через препятствия бойцов: – Вон, Ксая, то бишь Ядро: силища – гаубичный снаряд, что и вдвоем-то хрен поднимешь, один перетаскивает, зато характером сущий ягненок. Или, вон, Гиацинт, в миру Оскар: отец – военный хирург, бригадир, светило медицины. А он – раздолбай, его из военно-медицинской академии поперли за пьянку, служил в 6-й бригаде, а потом я его прибрал к себе. Но талантливый – книжки читает, стихи пишет…