– Бы?
– Ей шестнадцать было… Энни спортсменкой была, гимнасткой. Раз возвращалась с тренировки поздно вечером – и нарвалась на какого-то урода. Он хотел… ну, ты поняла. Она кричала. Она была сильной, она отбивалась… Её потом с шестью ножевыми нашли...
– Генри…
– Того урода взяли на следующий день, – Альферес сжал рукоять своего тесака, словно пытаясь перенести в неё душившую его скорбь. – Ему дали пожизненное – но разве от этого легче? Да если б я его своими руками придушил – и то не полегчало б! Её-то всё равно не вернешь…
Вдруг из-за поворота вынырнул пикап, тащивший резиновую лодку на прицепе. Полицейский махнул жезлом – пикап послушно остановился прямо перед полицейской машиной. Сидевшие в засаде агенты и спецназовцы сразу же приготовили оружие, а Рейдер взгромоздил свой ручной пулемет на капот «равелина» и взял пикап на мушку.
Полицейский подошёл к водительской двери, что-то сказал водителю, заглянул в салон, а потом неожиданно отскочил от машины, снимая с плеча карабин. И вдруг из-под брезента, закрывавшего лодку, кто-то выскочил. Оглушительно грянули два выстрела, полицейский выпустил из рук карабин и грохнулся в дорожную грязь, а сразивший его пассажир лодки рванул прочь, но почти сразу упал, сбитый с ног очередью Кулака.
Спецназовцы одновременно открыли огонь: дождем рассыпались стекла, фары, отлетело одно из зеркал; Рейдер бил короткими очередями по дверям, и пули вырывали целые куски металла и пластика, кромсали обивку салона и сваленные на заднем сидении сумки. Ирэн, Эльдару и Севрону лишь оставалось наблюдать, как лодка и пикап покрываются пулевыми отверстиями и как дергаются от попаданий тела водителя и сидевшего рядом с ним пассажира.
Наконец, видя, что всё уже кончено, Эльдар приказал прекратить огонь и, взяв на изготовку свой пистолет-пулемёт, пошёл к машине. Альферес двинулся за ним, не сводя ствола с валявшегося в трех шагах от неё тела выскочившего из лодки бандита.
– Эти двое всё. Совсем всё, – Альферес осторожно заглянул в салон пикапа.
Сидевший за рулем юноша уткнулся лицом в переднюю панель, на коленях у него покоилась голова изорванной в клочья девушки. Гиацинт с другой стороны дороги подбежал к лежавшему полицейскому и склонился над ним. Ирэн и второй полицейский бросились ему на помощь, но когда они подошли ближе, медик остановил их жестом руки.
– Можно не торопиться, он тоже готов… – Гиацинт разогнулся и отошёл от тела. – Эх, не поскупилось бы полицейское управление на броники, мог бы выжить!
Альферес и Эльдар тем временем подошли к убийце, который лежал на спине и хрипел, силясь перевернуться набок.
– Это он! – Эльдар узнал Марчи и, носком ботинка отбросив подальше его массивный револьвер, приказал Альфересу усадить бандита около лодки.
– Вот ведь живучий гад… Э-эх, а вот он на броник не поскупился, – подскочивший к ним Гиацинт начал обыскивать тяжело дышавшего Марчи и обнаружил у того под курткой бронежилет. – Чёрт, броник-то выдержал! Только в руку его зацепило, может, ребра повреждены, но…
Эльдар оттолкнул Гиацинта и наклонился к бандиту, а тот вжался в борт прицепа – он узнал Квазимора.
– Нет, нет! Ты… ты же мертвый лежал, там, в машине!
– Как видите, гражданин Марчи, я ещё жив. А вот ваша жизнь, – дуло пистолет-пулемета Эльдара опустилось прямо к глазам Трера, – подходит к финалу.
– Подожди, – Ирэн подлетела к Эльдару и положила руку на его оружие, – нельзя его убивать! Не делай этого! Пусть его судят… Здесь полицейские, Севрон, в конце концов. Ради меня, ради памяти Киры и Теда, не стреляй!
– Я не убью его, мне нужна от него информация о Лютере. – агент едва слышно ответил на мольбу девушки.
– Я знаю. Но как только ты получишь её – убьёшь.
Эльдар на мгновение посмотрел в молившие о милосердии фиалковые глаза Ирэн, потом глянул на бандита, а затем плавно отвел пистолет-пулемет за спину.
– Гиацинт! Займись этой мразью! Я хочу, чтобы он дожил до того, как военный трибунал поставит его к стенке!
Агент устало прислонился к изрешеченному пикапу и, покачивая головой, спросил:
– Ирэн, Ирэн… Зачем же ты этого подонка спасаешь?
– Сегодня пролилось достаточно крови, – махнула она в сторону злополучных пассажиров пикапа, – а этого и так расстреляют. Зачем же пачкать руки в крови? Кому от этого будет легче? Тебе? Вряд ли. Мне? Нет. Кире и Теду? Нет. Я тоже хочу, чтобы он заплатил за сделанное, но опускаться до вендетты, до убийства безоружного – нет.
– Тебе бы с такими взглядами надо было в монахини идти! – сказал Эльдар и пошёл к оставшейся в «равелине» рации – надо было доложить Дженхоллу об успехе.