— А может, она нашла способ подкинуть нам ещё каких-то гадостей? — воскликнул Одинцов, комкая в широких ладонях остатки упаковочной бумаги. Сигарета в его зубах норовила выпасть при каждом слове.
— Не доверяешь Комитету по этике?
— Сложно доверять людям, разработавшим процедуру «Монтаук».
— Точно. Хотя, большая часть Фонда относится к ним достаточно снисходительно.
— Я не понимаю, — поделился Одинцов, удалив всю бумагу из комнаты, вместе с истлевшим окурком, — «Вещатель» обладает сильным меметическим воздействием, судя по исследованиям, и, насколько я знаю, этот эффект способен влиять разум, но сделать человека бессмертным — никогда.
— Верно. И какие мы можем сделать выводы?
Одинцов поджигал вторую сигарету. Его собственные глаза не отрывались от фигуры, отражавшейся в зеркале.
— Очевидно, ты был бессмертным до своего появления в Фонде.
— Очевидно. — Обречённо повторил Нежилец.
Постояв в нерешительности, Одинцов обернулся, чтобы покинуть помещение. Выйдя за порог, он уже готов был закрыть дверь, как вдруг губы сами разомкнулись, задавая вопрос:
— Оформляя документы на твою… персону, Орлова умудрилась не написать ни строчки конкретной информации. Я не очень хорошо знал её, но мне кажется у Ольги была паранойя. Она даже набирала персонал через подставное лицо. Есть мысли, насчёт причин такого поведения?
Прошло несколько секунд, прежде чем Нежилец ответил:
— Ты когда-нибудь читал про учреждение, к которому было до распада Советов приписана Зона 112?
— Читал. На весь реестр Фонда лишь пара статей, защищённых терминальными мемагентами.
— А в них написано, что Орлова исполняла обязанности замруководителя этого учреждения? И не кажется ли тебе, что среди особо опасных объектов Зоны, вроде "Вещателя", "Ртутного камня" и этого огромного сердца, есть какая-то связующая нить? Что-то, проглядывающее, так сказать, между строк?
Сказав это, Нежилец умолк. Постояв ещё несколько секунд в раздумьях, Одинцов вышел и закрыл за собою дверь.
Ассистент-исследователь паранормальных явлений Алексей Стычкин работал в лаборатории на минус-третьем этаже комплекса. Компанию ему составляла помощница специалиста по условиям содержания, Измайлова Аврора; вместе они осматривали огромный стеклянный ящик, на дне которого ползали более двух с половиной тысяч особей ползучих глаз. Ящик занимал немалую площадь лаборатории, оставляя по краям лишь по два с половиной метра свободного пространства.
Аврора Измайлова
— Вот, — окрашенный в чёрный цвет ноготь на указательном пальце Авроры метнулся в сторону одного из углов ящика, где, натыкаясь друг на друга, копошились глаза, — что и требовалось доказать.
Молодой шатен напротив согласно кивнул, после чего законспектировал наблюдения на планшет. На расстоянии вытянутой руки, у стены стояла лопата, которой Аврора аккуратно отгребала насекомых, оттесняя их к другому концу ящика, чтобы удостовериться, что глаза действительно ползут в одну сторону, а не наваливаются друг на друга, в попытках вылезти из западни.
Алексей Стычкин
— Какие новости? — Воскликнул Марш, внезапно ворвавшийся в комнату.
— Всё, что мы выяснили за два часа, это то, что они однозначно идут к какой-то цели. — Рассказал Стычкин. — Нужно провести больше опытов, чтобы узнать их биологию. Ползуны относятся к членистоногим, но не ясно, чем они питаются, и…
— Погоди, — перебил его Марш, — у нас нет на это времени. Мы задействовали почти весь штат, чтобы локализовать инцидент, у нас на три четверти иссякли запасы амнезиака. Нам срочно нужно узнать, куда именно они движутся.
Смахнув светлую прядь с лица, Аврора заговорила:
— Есть идея. Можно найти ящик поменьше, запихать туда дюжину глаз, и кататься с ним по городу, время от времени вращая сам ящик, чтобы убедиться, что этот импровизированный компас работает. Мы, конечно, провозимся до ночи, но, этот вариант самый быстрый.
— А в охрану возьмём «Шторм», — доктор Марш победоносно сжал левый кулак, — так держать, ассистент Измайлова. Стычкин, бросай планшет! Мы едем кататься на фургоне оперативников.
С этими словами, Владимир выпорхнул из лаборатории, сверкнув на последок белоснежным халатом. Опустив руки, Алексей глядел ему вслед, пока не почувствовал толчок в плечо: коллега совала ему стеклянную банку.
— На, набери этих тварей, а то мне противно.