— Тоже немцы?
— Не, — отмахнулся Владимир, кидая окурок на пол и наступая на него каблуком, — немцев там человек двадцать, остальные наёмники от Фонда. Русские, в основном.
— Понятно.
И они молчали ещё немного.
— А ты чего тут забыл? — Спустя несколько минут спросил Лебедев.
— Да я за документами. — С раздражением произнёс Марш. — Там пара дел, которые пересекаются с нашим учреждением. Ну, ты же в курсе, что Зона 112 раньше была придатком к «Росту».
— Конечно, — кивнул Валентин.
— Вот мне информация нужна по этому делу. Вот, только что-то я найти ничего не могу.
— Запутался в картотеке? Могу попробовать глянуть.
— Да не, дело не в этом. Впечатления такие, будто Орлова намеренно всё потёрла. Чёрт, был бы Архивариус жив, разобрался бы.
— Н-да. — Согласился Валентин. — Жалко деда. А Москва не хочет свои архивы поднять?
Владимир горько усмехнулся.
— Москва хочет быть уверенной на сто процентов, что это именно Таумиэль, а не место скопления различных аномалий, которое Отдел «П» просто не смог взять под контроль. Мы там уже асфальт новый кладём и кусты высаживаем, чтобы хоть что-то взять под контроль.
Каждый сантиметр территории просматривался и прослушивался. По внешнему периметру ходил патруль «Штиля», а дороги, позволяющие доехать до Комплекса были снабжены «постами ГАИ», сотрудники которых ездили на быстрых бронированных машинах без опознавательных знаков. Повсюду стояли люди, готовые в любой момент отчитаться об увиденном и услышанном, но вопреки всему, чувство защищённости на территории отсутствовало вовсе.
— Чтобы собрать доказательства на Таумиэль, нужно завести туда человека, и желательно, специалиста, а не класс D.
У них был Стефан Риггер, способный подготовить и отправить внутрь подготовленных бойцов, но дерево перед входом считает иначе.
«Признаться честно, я совсем не возражаю против силовых методов, — писал немец в отчёте, — и я, наверное, мог бы спланировать и провести тщательную операцию по уничтожению этого дерева. Но я не готов отдавать людей на растерзание Ординаторам. При этом, я более, чем уверен, что их численность намного больше дюжины.»
Артур Оганян с такими доводами был вынужден согласиться. Участку катастрофически не хватало специалистов. И когда он сообщал об этом в Москву, какой-нибудь местный зам отвечал: «простите, но количество кадров ограничено». Директор начинал кипеть:
— Так пришлите хотя бы метареалиста!
— По нашим данным, в этой области работает некая Шихобалова М., попробуйте обратиться к ней.
— Она тут от комитета по Этике, я не могу!
— Ну, позовите её как специалиста по Этике. У нас система регистрирует её по двум профилям. Отправляйте через неё, рассмотрим ваше дело. Может, на пару дней дольше выйдет, но два дня же роли не сыграет, учитывая, сколько у вас там огневой мощи, верно?
Это можно было считать большим шагом для кооператива Комплекса. Артур не мог оставить Участок, поэтому закончив разговор с начальством, набрал номер сотрудницы с личного телефона:
— Марго, здравствуйте. Как ваши дела?
— Прекрасно, — картавила Шихобалова в своей милой манере, — оформляю выписку из стационара.
Всю прошлую неделю Марго провалялась без сознания, проходя сквозь один большой сюрреалистический трип. После пробуждения, она долго не могла прийти в себя, пытаясь дозвониться Николаю Мирных. Тот не отвечал, и она позвонила Маршу. Владимир лишь посмеялся:
— Ну так действует аномалия Бритской. Погружает в безмыслие, если вы пьёте, и, очевидно, ускоряет воображение до максимума, если вы курите траву. В принципе, всё логично. А передайте трубочку доктору, пожалуйста.
Попросив врача налить девушке горячего чая с большим количеством сахара, он повесил трубку.
— Почти сразу Могилевича вспомнил. — Признался Марш.
— Его же сюда почти сразу после поимки шпиона отписали, но в Зоне я его так и не увидел, — заметил Валентин. — Где он вообще?
— Никто не знает, — тихо сообщил Владимир, — Оганян ему писал, как только занял пост руководителя. Он должен был кучу инфы собрать насчёт «Роста». Ему Артур хотел чуть ли не место второго директора дать.
Очки Лебедева полезли на лоб.
— Во дела! А он, что?
— Не отвечает. — Развёл руками доктор. — Хотя я на днях звонил ему. Говорит, работает. Сослался на занятость и вежливо прервал беседу в одностороннем порядке.
Лебедев понимающе усмехнулся:
— Да, это он может. Слушай, а у тебя сигареты не будет?
— Ты курить начал?
— С вами закуришь тут, — насупился Валентин.
— Да расслабься ты, — успокоил Марш, вытаскивая из кармана сигареты. — Кури, сколько влезет. А за Одинцова не парься, он мужик отходчивый.