— Ёбаный свет, Девятый! — Воскликнул доктор.
Совместно с чиновником, Маршу удалось поднять солдата на ноги.
— Попал в мясорубку? — Спросил Марш. — Чёрт, Оганян сильно расстроится.
— Я в порядке, — заверил солдат, — просто долго бежал.
— Дышать не трудно? Может, балаклаву снимешь? — Предложил лейтенант.
— Нет, — отрезал Девятый, и повернулся к Маршу, говоря уже иным тоном, — слушайте, эта штука раньше базировалась на объекте «Всего лишь кладбище». А проводником на кладбище объекта оказался…
— … могильщик. — Закончил за него доктор. — Это значит, что его полная величина составляет чуть больше двух квадратных километров.
— Это больше половины территории «Роста», — перефразировал Девятый, глядя на сбитого с толку генерала.
Раздался звонок. Достав телефон, Марш увидел, что звонят со служебного номера Смотрителя:
— Да, Денис. — Ответил доктор.
— Это Лебедев.
— Валентин⁈ — Махнув спутникам, Марш отошёл в сторону. — Почему ты звонишь с телефона Одинцова?
— Долгая история. Слушай, тут письмо из Мурманска. Они сообщают, что у нас на краю области растёт опасная аномалия.
Марш побледнел:
— Что, ещё одна⁈
— В смысле, «ещё одна»? Погоди, тут сообщение от Оганяна… НИХУЯ СЕБЕ! Ну да, под описание некой Виноградовой вполне подходит.
— Вы там все накуренные что ли? — спросил Владимир.
В эфир внезапно вклинился Стычкин:
— Никак нет, доктор Марш. Госпожа Аврора изволила отказаться.
— Как-как ты её назвал? — Недоумённо переспросил доктор.
— Так, погодите. — Валентин замахал руками, отгоняя Алексея от телефона. — Этот эгрегор, имеет отношение к объекту «Морская звезда». Её, кстати, поставили на реабилитацию, что бы это не значило.
Марш провёл по лицу ладонью.
— Ну, хоть что-то хорошее. А в чём определяется это отношение?
— У матери этой Веры была сестра-близнец. Она была настолько хороша в тауматургии, что её дом так и не обнаружили за полторы сотни лет ни люди Фонда, ни люди Отдела «П».
— Не может быть, чтобы мы не засекли её раньше. Даже перемещения Веры удалось обнаружить.
— А она никуда не выходила. Могла ограничиваться телепортацией к сестре, что жила за Волгой. У неё в доме нашли кладовую, поделённую на несколько подпространственных комнат. Они называют это люр. И знаешь, что?
— Что?
— Согласно тамошней специалистка с очень красивой прямой осанкой…
— С чем-с чем?
— … там же находится и система контроля за этой громадиной — эгрегором. И Одинцов уже выехал туда лично.
— Чёрт, это всё очень серьёзно. Почему не позвонил Оганяну лично?
— Я хотел извиниться, — сообщил Лебедев после минуты молчания.
— За что?
— Я был не прав. Жизнь в том виде, в котором она есть, воспринимается куда легче.
— Ох, Валентин. Как бы сказала Ивлеева, я безусловно рад, что ты открыл для себя новый опыт в виде никотина и каннабиса, но поверь, этот путь мною уже пройден. И он никуда не ведёт. Пора трезветь, ясно?
— Ясно.
— Стычкин всё ещё там?
— Да, — голос сотрудника вклинился в эфир, — я тут.
— Короче, иди в столовую, и сделай чаю с тремя, а лучше, шестью ложками сахара.
— А можно ещё с лимоном?
— Ох, бля. — Устало и обречённо вздохнул Владимир. — Да. Можно с лимоном. Выпей сам и дай Лебедеву. Потом умойтесь, и приходите в себя, кретины!
С этими словами, доктор Марш бросил трубку.
Глава XXXIV
Когда Боги проснулись
«Большие пожары рождаются из маленьких искр», — Кардинал Ришельё.
22 сентября 2019 года, Самара. 15:27
Чёрный джип мчался по улицам города, в сопровождении трёх автомобилей с номерами спецслужб. Установленные на крыше мигалки приковывали к себе взгляды прохожих. Специалисты Фонда двигались по Московскому шоссе.
— Будем на месте через пятнадцать минут. — Доложил водитель.
Иероним Вечный, сидевший на правом переднем кресле, молча кивнул.
Опустив голову, Анна Белая посмотрела на планшет, который ей вручил Одинцов, сидевший между ней и Марченко. Плесецкий, на выезде из Зоны 112, раскритиковал вместимость машины, и вызвался ехать отдельно.
— Куда тут нажать? — Спросила Анна, обращаясь к Смотрителю.
— Вот же, — ткнув в сенсорный экран, Денис недоумённо посмотрел на Белую.
— Досье моё не читали? — Снисходительно проговорила Анна, качаясь на поворотах. Возросшая в несколько раз скорость машин действовала на неё самым удручающим образом, но сегодня она была готова потерпеть, как и грач, трепыхавшийся на её макушке.
— Не успел, — признался Одинцов.