— Кошмар какой-то, — прокомментировал Денис, когда Анна пересказал ему свою догадку.
— Приехали, — констатировал водитель.
Покинув автомобиль, специалисты оказались напротив двухэтажного домика из красного кирпича. Вокруг была довольно плотная застройка из модных кофеен и бутиков, осовременивших историческую часть города. Однако домик сестры Полдень казался чужеродным на этом празднике жизни. Внутренним взором Белая видела, что строение окружает несколько слоёв ментальной маскировки, отводящая случайные взгляды. Теперь, после того, как тауматург покинул жилище, а внутри обосновались силы Фонда, эти щиты почти перестали действовать.
— С ума сойти, — поражённо прошептал Смотритель, наклонившись к Анне. — Я живу в квартале отсюда, и только сейчас вижу это место.
— Это нормально, — коротко ответила женщина.
Из домика вышел старшина отряда, поздоровался с Одинцовым, и отдал честь подошедшему Плесецкому. Марченко и Вечный вышли из автомобиля и встали рядом.
— Делайте что хотите, но не заходите в кладовую, — сообщил он, многозначительно подняв руки, — там какая-то чертовщина творится.
Поблагодарив командира, Смотритель предложил пройти в дом. Оказавшись внутри, Анна учуяла едва заметный запах различных пряных трав, который успел выветриться со дня налёта МОГ.
— Вижу, вы совсем не поддаётесь панике, — заметил Одинцов, обращаясь к бойцам, расположившихся в комнате с кассетным видеопроигрывателем. — Молодцы.
— Это заслуга дисциплин насыщения, — хмыкнула Белая, разглядывая засохшие цветы на подоконнике. — Сейчас уже не так проявлено, конечно…
Шумно втянув ноздрями воздух, женщина на несколько секунд задержала дыхание.
— Здесь лаванда, тмин, чёрная роза и сибирский эвкалипт. Сбивают тревожность и выравнивают сердцебиение. — Произнесла психиатр на выдохе. — Это в основе. Сверху ещё целый список различных трав, маскирующих основную композицию. Конечно, почти всё уже повыветрилось, но эта комната находится наиболее далеко от входа, и потому запахи ещё сохраняют силу.
Подойдя к белой двери, сливающейся с белой стеной, она спросила:
— Вы ведь не открывали эту дверь, да?
На лице старшины проявилось крайнее удивление.
— Готов поклясться, секунду назад тут висел ковёр.
Солдаты, присутствующие в комнате, неуверенно переглянулись.
— Не переживайте, — дружелюбным тоном психиатра произнесла Анна, — это абсолютно нормальное явление.
В её практике было множество случаев, когда люди, осознавшие на себе долговременное влияние чужой воли, начинали вести себя слишком эмоционально. Повернувшись к двери, она постаралась перевести тему:
— Так. Очень интересно, как нам её открыть.
Белая сомневалась, что кто-то из присутствующих подаст ей подходящую идею. Размышляя вслух, она лишь ненавязчиво предложила вернуться к работе, и Одинцов это понял почти мгновенно. Подойдя к окнам, он попытался разглядеть что-либо через толщу пыли на стёклах.
— Какие-то движущиеся пятна. — Сообщил он, поворачиваясь к сотрудникам. — Ни черта не видно.
— Может протереть? — Предположил старшина.
— Вряд ли поможет, — прокомментировал Вечный.
Несколько бойцов вздрогнули. Статист имел привычку ходить тихо и не обращать на себя внимание. Поэтому факт его нахождения в комнате успел выскользнуть из памяти бойцов. Он был единственным из «столичной тройки», кто решился войти в дом. Марченко и Плесецкий остались на улице, под предлогом, что им срочно нужно покурить.
К удивлению Анны Белой, один из сотрудников всё-таки подал стоящую идею:
— А что там с кладовой? — Напомнил Денис.
«Эврика! — Воскликнула про себя Анна. — Где ещё хранить ключ от невидимой двери, кроме как в многомерной кладовке?».
Вход в кладовую находился на кухне, и был обозначен невысоким проёмом в стене. В проёме было темно, а двери не было вовсе. Включив фонарик, встроенный в камеру на планшете, Одинцов посветил в проём. Свет озарил обрамление в виде косяка, выкрашенного в белоснежный цвет, при этом полностью поглощаясь на входе внутрь. Казалось, что луч света, пересекая порог кладовой, просто перестаёт существовать.