— Видимо, я паршивый адвокат, — решил Мирных, надевая на голову шляпу.
Достав из кармана ключ, он вставил его в скважину. Взявшись за ручку двери, Николай уже было открыл дверь, как вдруг Могилевич спросил:
— Вас назвали в честь деда?
Нахмурившись, адвокат посмотрел на детектива:
— В честь деда, верно. Не помню, чтобы указывал это в своём досье.
У чекиста на руках могла быть часть корневых данных, работающая в реальном времени, но каким образом он узнал, что…
— Николай Новиков ваш дед, — констатировал Антон, снова поворачиваясь к адвокату. — Только сейчас дошло.
На некогда бледном уставшем лице детектива теперь отображалось прозрение.
Отпустив ручку, Николай Мирных вернулся к кровати.
— Вы не могли об этом узнать из корневых данных Фонда. — Произнёс он почти шёпотом. — Это невозможно!
Но детектив лишь улыбнулся:
— Присядьте, Николай. И включите диктофон. Нас ждёт весьма долгий разговор.
Самара, дом сестры Полдень
Потоки кассетных лент взмывали ввысь из недр колодца, оплетая вращающиеся под небом мёртвые тела.
«Это не жернова», — подумала про себя Анна, — «это что-то другое».
Что происходило с Эгрегором теперь было сложно понять. Очевидно, он утратил равновесие, и теперь раздувался до сумасшедших масштабов, но узнать об этом, находясь в центре, не представлялось возможным.
Ей нужен был совет, и она могла бы связаться с Майей. Нужно было лишь взять в руки телефон, но для этого пришлось бы отпустить Веру, тело которой тонуло в земле: воплощение стремилось поглотить её, чтобы обезопасить систему связи.
— Думай, Анна. Думай!
Тем временем, Марченко и Плесецкий обсуждали новости.
— Бомба? — Переспросил тучный чекист, потирая лысину. — А ударная волна не зацепит город?
— Не думаю, — ответила женщина, глядя в планшет, — может, выбьет стёкла в промзоне рядом, но… боже, лес будет полыхать!
Тут из домика выбежал перепуганный Иероним Вечный.
— Уходим! — Кричал статист, направляясь к машине. — Уходим сейчас же.
Запрыгнув в ближайший джип, чиновники дали команду водителю, и тот уже спустя несколько секунд мчался по улицам города.
— А как же Одинцов? — Спросила Марченко, шатаясь на заднем сиденье.
— Он нас догонит, — бросил через плечо Вечный.
Денис Одинцов же и не думал никого догонять. Оставшись маленьком домике из красного кирпича, в окружении бойцов, он стоял на пороге двери, ведущей на участок. Было ветрено. Разгоняющиеся потоки материи поднимали с земли пыль, ухудшая видимость. Седые волосы трепетали, когда Смотритель пытался разглядеть чёрное пальто Анны в зарослях огорода.
Раздался звонок. Достав телефон, Денис нажал кнопку ответа:
— Да, Валентин. Только быстро.
— К заводу летит атомный снаряд. Если сердцевина Эгрегора, или как его там, действительно в доме Полдень, вам следует немедленно оттуда убраться. Слышите? Немедленно!
— Понял. — Сжав зубы процедил Смотритель. — Что-нибудь ещё?
— А что ещё нужно? — Переспросил Валентин.
Оборвав связь, Одинцов обернулся, чтобы крикнуть солдатам:
— Убегайте отсюда.
— А вы? — Спросил побледневший старшина.
— Я прослежу, чтобы всё было…
Тут он осёкся. Что он хотел сказать? Чтобы всё было нормально? Чтобы всё было в соответствии с требованиями Фонда?
Но старшине хватило и того, что уже было сказано. Отдав приказ коллегам, он тут же ретировался вон из дома.
Чувствуя, как от страха сжимаются внутренности, Денис зачем-то задержал дыхание и выбежал на территорию участка. Стараясь не смотреть по сторонам, он ринулся вперёд.
Где-то через тридцать метров, неподалёку от колодца, он обнаружил Анну Белую, чьи руки ушли в землю по локоть.
— Господи, Анна, что с вами? — Спросил он, стараясь не смотреть на чёрные канаты глянцевой плёнки, разлетающиеся по округе.
— Не могу удержать, — стонала психиатр, дёргая плечами, — позвоните Майе. Позвоните в Гротеск!
Достав телефон, Денис набрал номер Смотрительницы.
— Слушаю, — едва голос Виноградовой раздался в трубке, Одинцов прислонил телефон к уху Анны.
— Майя! — Крикнула женщина. — Это я. Мне нужно, чтобы ты вернула девку к жизни. Я ошиблась, слышишь? Ошиблась!
Опешивший Смотритель видел, как по щекам психиатра текут слёзы и почему-то не верил своим глазам. Раздался грохот, вслед за которым часть дома Полдень, служившая выходом из этого кошмара, была размолоть в труху. Между плотно подогнанными друг к другу трупами, то тут, то там, начинали поблёскивать грани тауматургических лезвий. Слои реальности смешивались, и вот уже Денис мог расслышать хор шёпота и скрежет материи, что стремительно смыкалась вокруг них.