— Та, которую вы впустили без боя, — предположил Марш.
— Именно. Повинуясь законам о добре и зле, я позволила ей войти, чтобы она смогла отыскать свою дочь.
Глаза доктора внезапно до предела округлились.
— Чёрт возьми! Эта же мамаша той девчонки, что вы запустили в воздух. И той, что сейчас лежит в гробу.
Прислонив руку к лицу, Владимир постарался заставить свой уставший от недосыпа мозг сосредоточиться.
— Так-так-так, — сбивчиво проговорил Марш, меняя шагами асфальт перед деревом, — картина выстраивается! Во время процедуры Перераспределения, первая дочь была выброшена в недра Комплекса.
— На не самые глубокие его этажи, — вставило Древо, вновь посмотрев удаляющуюся на колонну солдат.
— Её мать вошла на территорию, пробив дыру в заборе, так?
— Она бы телепортировалась, если бы не защитные механизмы Комплекса.
— И вы впустили её внутрь. Из-за сочувствия?
— Вас это удивляет?
— Ни в коем случае! — Отмахнулся доктор, не прекращая бродить вокруг одушевлённого дерева. — Как происходил этот обмен?
— Сложно объяснить. Она спускалась ниже и ниже, повинуясь интуиции, пока наконец не нащупала какую-то связающую точку, оказавшись в которой, поменялась местами с дочерью.
— То есть мать этой Веры всё ещё внутри Комплекса?
— Да, но камера в которой она заперта, находится слишком глубоко, чтобы я могла узнать больше о её состоянии.
— Хорошо, — ликовал Марш, не в силах скрыть радости от очередного озарения, — а что насчёт Веры? Второй дочери.
— Она проникла внутрь, прибегнув к левитации.
— А Константин?
— Этот молодой человек? Он просто повис у неё на шее.
— И что было, когда она вошла внутрь?
— Я наблюдала за ними до утра, но потом прибыли силы Фонда, и всё моё внимание досталось вам. Предполагаю, что им удалось спуститься достаточно низко, чтобы встретить первую дочь.
— И вы отправили им на помощь Ординаторов?
— Не сразу. Дело в том, что отвлечь моё внимание от Фонда могло лишь что-то совсем уж чрезвычайное. Моя работа состоит в основном за надзором внешнего периметра.
— Так что произошло?
— Вскоре после вторжения Веры, мимо меня вошло нечто разумное, но не имеющее формы. Поэтому я потеряло его из виду, едва он спустился ниже второго этажа.
— Скорее всего, это Нежилец. Но куда он двигался?
— Вниз. Туда прибыл носитель, прибегнув к дисциплине смещения, хотя это и казалось невероятным.
— Вот тут, пожалуйста, подробнее, — попросил Владимир, остановившись на месте.
— Некто обладает весьма обширными познаниями в тауматургии. И его тлееды настолько сильны, что он может пренебречь защитными механизмами завода. И привести с собой спутника.
— Допустим, — кивнул Марш, снова доставая блокнот. — А дальше?
— Я обратила своё внимание внутрь, надеясь отыскать вошедшего, или же получить команды от Исполнителя, но последний вдруг стал молчалив. Тогда я и заметила Веру.
— В каком состоянии?
— В состоянии смерти. Пришлось отослать к ним ближайшего ординатора, которым оказался бывший капитан Звягинцев.
Оторвавшись от записей, доктор задумчиво погрыз кончик ручки.
— Знакомая фамилия. Где же я её слышал?
— Он работал в административном блоке, в черте города.
— Точно. — Задумчивый лик Марша мгновенно просиял. — Читал его досье, послужной список у него немалый.
— Как говорят люди, мир праху его.
— Он что, умер?
Дерево повело ветвями.
— Не сказать, что он был живым до столкновения с автономной колонией. Но, думаю, да, теперь он определённо точно мёртв. Тем не менее, незадолго до своей кончины, ему удалось отвлечь аномалию на себя, дав спутнику Веры сбежать, забрав с собой её голову.
Перевернув несколько страниц блокнота, Марш вернулся к старым заметкам.
— По словам Константина, он смог вернуться на поверхность потому что его сознание было частично замещено разумом Исполнителя.
— В этом есть доля правды. Однако, большую часть аномалий на его пути удалось обезвредить присланным мною Ординаторам. К тому времени стало очевидно, что ситуация выходит из под контроля.
— Как вы думаете, может ли этот носитель, что телепортировался, несмотря на защиту, нанести вред Исполнителю?
— Исключено, — холодно отрезало Древо, — физическая форма Исполнителя находится под воздействием ряда аномалий, делая его недоступным для любого воздействия. Прибавьте к этому законы нашего мира, и вы поймёте, что он находится в полной метафизической изоляции от остальной вселенной.