Уперев руки в боки, Измайлова грозно смотрела на сидящих сверху вниз.
— Так, значит, да? — Воскликнула она в очередной раз. — Вы прогнали молодняк, чтобы накуриться самим⁈
— А что, — сощурилась Марго, делая затяжку, — тоже хотите?
Возмущённая до крайности сотрудница отчаянно набирала воздух в лёгкие, готовая взорваться ураганом.
— Подождите, — мягко проговорил Валентин, выставив перед собой ладони, — что вас так разозлило?
— Что меня разозлило? — Повторила сквозь зубы девушка. — Что меня разозлило⁈ О, ну давайте посчитаем.
И Аврора принялась загибать пальцы.
— Во-первых, Смотрителя нет на месте, из-за чего я должна бегать к вам за каждой сраной подписью, что мне уже осточертело, если честно, за эти два дня.
— Очень хорошо, — кивнул Лебедев, чьи глаза уже достаточно сильно покраснели. — Продолжайте, пожалуйста.
— Во-вторых, вы прогоняете молодняк на рабочие места, хотя, блять, даже не дали им чёткого задания. — Продолжила Аврора, указывая рукой в сторону учреждения. — Вот чем они там сейчас занимаются?
— Сбором данных. — Твёрдо ответил мужчина, поправляя очки. — За последние месяцы наша команда значительно продвинулась в исследовании самоходных глазных яблок, и уже готовит программу обмена с Дрезденом. Вас и Стычкина повысили, поэтому теперь нужен кто-то, кто будет это делать, пока вы занимаетесь более важным вещами. Кстати, как дела в архиве?
— Нормально дела в архиве! — Соврала Аврора. — Лучше бы узнали, как дела в Участке.
— Участок находится вне нашей юрисдикции, — спокойно возразил Лебедев.
— А как же Оганян? А Марш? Они тоже вне нашей юрисдикции? Последний раз, когда я была там, с нами был шпион, а у входа стояло какое-то говорящее дерево. Я уж молчу о деревне, полной фантомов и того факта, что мы вернули к жизни целую, блять, носительницу, которая, кстати, попала к нам с того самого Комплекса в виде одной оторванной головы! — Подняв палец, Аврора наконец умолкла, и тяжело дыша, уставилась на начальника.
Издав протяжный вздох, доктор Лебедев откинулся на спинку лавочки, скрестив на груди руки.
— И что же я должен сделать, по вашему? — Спросил он, глядя на девушку через стёкла очков. — Одинцов будет только на следующей неделе. До тех пор, моя работа в том, чтобы деятельность нашего учреждения не прерывалась. Если у вас есть предложения, я готов их выслушать.
Постояв немного в ожидании, Аврора дала эмоциям утихнуть.
— Нужен дубликат архивного ключа. Он… он утерян.
— Если вы отыщете информацию о замке на двери архива, я обещаю связаться с его изготовителями. Что ещё?
— Проблема с объектом «Хохотун». Он всё ещё убегает.
— Так он всегда убегал. Предлагаете написать очередное заявление в Комитет по этике на его устранение?
— Зачем же? — Спросила Измайлова, указывая на Маргариту. — Вот вам спец по этике. Пусть разрешит сломать ему ноги.
Шихобалова, задумчиво изучающая экран планшета, оторвалась от устройства и взглянула на коллег.
— Простите? — Переспросила она.
Вдруг раздался звонок. Порывшись в сумке, Маргарита вытащила на свет телефон.
Набрав номер Шихобаловой, Владимир Марш установил на телефоне режим громкой связи и положил его на столик рядом с распечаткой Дианы. Ирина Сергеевна отложила в сторону стаканчик с кофе, вслушиваясь в гудки.
— Алло?
— Марго, здравствуйте, — проговорил Марш, — Вы на громкой связи. Можете уделить несколько минут?
— Могу. Только вы тоже на громкой связи.
— А кто с вами?
— Лебедев и Аврора.
— Ага, привет им. Со мной психиатр Ивлеева, и ещё одна сотрудница, имя которой я раскрыть вам не могу, ну вы знаете.
— Конечно, я вас слушаю.
— Что вы знаете о песочных тлеедах?
— Ничего положительного. Пара статей, написанных ещё во времена Отдела.
— Окей. А на уроках по метареалистике вам не рассказывали об эмпатическом каннибализме?
— Хм. Если честно, ничего такого не припоминаю, однако во время моего первого приезда, когда мы столкнулись с Нежильцом, я рассмотрела в его состоянии симптомы эмпатической автономии.
Из лекции Свиридовой Н. А., 15 ноября 2005 г.
В метареалистике вы можете говорить о сознании только в контексте одного из его свойств. В метареалистике нет общего понятия «сознание». Говоря о сознании, мы подразумеваем совокупность качеств, где главное из них — это эмпатия, но не в психологическом смысле, а в метафизическом. По сути, вы — это то, с чем вы образуете связь через органы чувств или через работу ума. Это мы и называем эмпатией.