— Наша лекторша утверждала,что автономия сознания невозможна, — картавила сотрудница, чьё красноречие под влиянием травы выросло втрое, — это подтверждает проект, над которым я работала последние годы. У нас было несколько случаев исчезновения людей после того, как их сознание было схвачено и переработано в… одной машине. Не суть. Одним словом, сознание не определяет материю, но связано с ней настолько, что сторонний наблюдатель не найдёт разницы между сознанием и материей, с которой это сознание связано. Я понятно объяснила?
— Как же Нежилец в таком случае сохранял тело на протяжении двух тысяч лет? — Голос Лебедева ворвался в эфир.
Ответила Аврора:
— На записях с камер архива есть его разговор с предыдущим архивариусом. Он утверждает, что сторонний наблюдатель сам формирует его внешность, в то время как сам Нежилец давно уже не видит своего тела. Этот эффект, кстати, распространяется и на записи с камер, можете глянуть. Проблема была в том, что сознание Нежильца слишком крепко связалось с деятельностью Нежильца при жизни: борьбой с аномалиями.
— Именно! — Вставила Марго. — Он был столь сильно связан со своей работой, что после смерти, эта работа стала выполнять сама себя. Понадобилось две тысячи лет, чтобы работа смогла осознать отсутствие того, кто её выполняет.
— Так, господа, — молвила Ивлеева, отложив в сторону бумаги. — Про эмпатию мы поняли. А что насчёт каннибализма?
— Уже подключаю Оганяна, — отозвался Марш.
Директор Участка 77 Артур Эдуардович Оганян и капитан Стефан Риггер находились на крыше в окружении дюжины оперативников. Вооружившись биноклями, они разглядывали территорию Комплекса, время от времени прерываясь на обсуждению чертежей, лежавших на раскладном столике.
— Так, якоря установили. Что насчёт огнемётов? — Спросил директор, обращаясь к Стефану.
— По плану сперва идёт заливка поликситаном, — ответил Риггер, ткнув пальцем в линии на схеме. — Далее идёт система подачи топливо. Затем щиты и ещё слой поликситана. Потом турбины.
На чертежах лежали коробки с боеприпасами, защищающие бумаги от порывов осеннего ветра, шквалы которого обрушивались на чертежи.
— До завтра управимся? — с надеждой в голосе спросил директор.
— Вряд ли. — сухо ответил капитан.
Зазвонил телефон. Сунув руку в карман врачебного халата, Артур вытащил телефон.
— Да?
— Оганян, это Марш. Ты на громкой связи. Со мной Ивлеева, Шихобалова, моя несравненная ученица Измайлова, наша сотрудница с первого этажа и Лебедев — сын ошибок трудных.
— Сам такой, — голос Валентина послышался в эфире.
— Ты можешь связаться с той специалисткой, которая писала про ЭК?
— Что, прямо сейчас⁈ — Опешил Оганян.
— Это важно. Подозреваю, мы нащупали что-то очень важное в деле об Эрион.
— Вот как? Хорошо, набираю.
Майя Васильевна Виноградова, смотрительница учреждения «Гротеск-4» пребывала в состоянии крайнего смятения.
— Что значит «сбежал»? У нас же есть механизмы дистанционного сдерживания.
Анна Белая, старший психиатр развела руками:
— Но они включают в себя только контроль за деятельностью тлеедов. Пацан же просто забрался на дерево и перелез через забор.
Встав из-за стола, Майя подошла к двери, чтобы убедиться, что их не подслушивают.
— А какого хрена⁈ — Шёпотом прорычала женщина.
— Да потому что работать надо, а не совещания вести! — Прошипела в ответ Белая. — Вместо того, чтобы строчить отчёты Москве, лучше бы запрашивала у Самары подробности его отсылки сюда.
— Да я спрашивала. Вот только уровень секретности там такой, что с меня за каждое слово по три справки сдирают! Где теперь искать этого… пациента?
— Мой грач выследит его.
— Серьёзно?
— Да. Тебе нужно лишь отключить щиты для моих паразитов, чтобы я могла за ним погнаться.
— Мне конец, — сокрушалась Майя, падая в кресло за столом.
В этот момент раздался звонок. Вытащив из кармана штанов телефон, и глянув на экран, лицо Майи приобрело весьма однозначное выражение полного потрясения.
— Из Самары звонят, — успела вымолвить Смотрительница, прежде чем нажала кнопку ответа.
— Алло, вас беспокоит директор Участка 77. — Уставший голос Оганяна раздался в стенах кабинета. — Вы на громкой связи. Со мной специалист по силовому сдерживанию, старший специалист по исследованию паранормальных явлений, штатный психиатр, заместитель Смотрителя, заведующая архивом, и метареалистка из Комитета по этике. Нас интересует один вопрос, который мы хотели бы задать вашему психиатру… эм… Да, Анне Белой.