— По какому праву?
— По праву родства.
Подойдя к часовому ближе, Полночь вытянула правую руку.
— Вот, моя плоть. Проверь меня.
Несколько тонких ветвей, представленных стальными струнами, опутали запястье ведьмы, проникая ей под кожу, сплетаясь с костями.
— Вижу, — ответило Древо. — У вас с ней одно проклятье. И почти одна кровь.
Так Полночь оказалась в недрах Таумиэля. Следуя по указанному железным деревом пути, она прошла в главную шахту, где вращались огромные прожекторы, служившие глазами Исполнителя. Спускаясь вниз по этой шахте, она достигла последнего из ста сорока этажей, что оплетали корни Древа. Вера, которая в ту минуту начала ощущать «отдаление» матери даже не догадывалась, что присутствие Полночи исчезает по причине обмена оной на Эрион. Когда же обмен был совершен, мать пропала с радаров Веры, погрузив кровь последней в стадию кипения. До смертоносной встречи двух дочерей оставались считанные часы.
Пребывая в люре, опытный тауматург вроде сестры Полночь мог бы без труда покинуть его — достаточно было сконцентрироваться на своём имени, к которому полностью привязывается личность в течении жизни. Это позволяло разуму вернутся к повседневному состоянию и вырваться из липких пут Завесы, но Полночь совершенно не хотела этого. Если она избавиться от влияния люра, договор обмена будет аннулирован, Эрион вернётся в эту глухую камеру, а Полночь вновь окажется перед Древом Морали, и, скорее всего, будет разорвана как нарушитель.
Двухмесячное пребывание в тесной пустой комнате, лишённой света, никак не отразилось на её внутреннем состоянии. Полночь была лишена способности к саморефлексии, построению выводов и прочим вещам, делающих носителей людьми. Её человечность держалась на незримой почти несуществующей жалости к самой себе. Рождённая с проклятьем, она родила таких же проклятых дочерей, которые не были нужны ни ей, ни миру. Она не скучала по Вере. Не скучала по сестре Полдень. Не скучала даже по Эрион. Но какая-то её часть, та самая, в существовании которой она и сама сомневалась, заставила её оказаться в недрах извращённого люра, под контролем Исполнителя. Сознание Комплекса, обложенного сверху до низу различными аномалиями и автоматическими системами, упрямо искало ключ к замещению разума Полуночи своими представлениями о жизни, с целью обретения над телом старшей ведьмы полного контроля. Но этому не суждено было случиться по той причине, что у сестры Полночь не было ни желаний, ни предпочтений, ни каких-либо принципов. Единственное, на что рассчитывала ведьма, это то, что ей удастся находится в этом люре достаточно времени, чтобы смерть смогла найти её в нужный для мира срок. И план этот грозил вот-вот рухнуть с появлением в камере двойника Веры.
— Какого чёрта⁈ — Воскликнула младшая ведьма, обнаружив себя внутри «Роста».
Озираясь по сторонам, в кромешной тьме, внутренним взглядом она встретилась с глазами с матери.
— Ты! — Яростно выплюнула Вера, указав пальцем в противоположный угол комнаты.
— Не смей называть моё имя! — Вкрадчиво проговорила Полночь, поднимаясь с кушетки, прибитой к бетонной стене. — Если меня выкинет из люра, я разорву тебя в клочья!
— О-хо-хо, — рассмеялась дочь, улыбаясь шире обычного, — твоя сестра и твоя дочь уже сделали это со мною. Дважды!
— Вижу ты освоила технику доппельгангера, — с непроницаемым лицом ответила Полночь. — Ну так возвращайся к оригиналу. Пошла отсюда, живо!
— Ну уж нет, сука тупая. Теперь мы с тобой поговорим как следует.
— Да как ты смеешь оскорблять меня⁈ — Глаза матери заслонила пелена гнева. Пальцы с хрустом сгибались, описывая тауматургические жесты. — Я высушу твои органы до состояния изюма в два счёта.
— Сделаешь это, и я назову твоё имя.
— Проваливай, Вера!
Поток мыслей, рождённый именем, уже начал закручиваться внутри ума дочери, образуя торнадо, готовая свернуть влияние Завесы и отбросить сознание носителя к оригиналу. Но этого не случилось.
— О, — разочарованно протянула Полночь, — очевидно оригинал мёртв. Что с тобой случилось?
— Налетела на дерево в сеансе смещения.
Издевательски усмехнувшись, Полночь расхохоталась:
— Убогая! Ты так и не научилась адекватно направлять тлеедов.
— На себя посмотри, — скривилась Вера, вытянув длинные руки по швам. — Бежала от ужасов Отдела, чтобы в конце концов добровольно осесть в одной из из камер в качестве экспоната. Посмешище!
Воздух вокруг тела Полуночи стал заметно горячее, о чём можно было узнать, наблюдая ауру ведьмы интуитивным зрением.