- Ну от яда… от ран, может от чего-то ещё, кто знает? Что тебе нужно знать: не смотри ему в глаза, зачаруешься до смерти. Это раз. Два – не нервируй мага, делай всё, что он говорит беспрекословно. Поняла? Это просто ходячий кошмар и всегда там крутится, возле дракона, – она невольно потёрла шею со шрамами, поморщилась. – Три – не шуми. У дракона тонкий слух. Если ты начнешь шуметь, кричать, громыхать ведром – он может не выдержать и размажет тебя по стенке. Думаю, он это делает постоянно, раз нас осталось всего четверо… но я точно не знаю.
– Я боюсь, – серьёзно сказала Лин, после всего услышанного. Волосы на голове стояли дыбом.
Вновь звякнул колокольчик, и они выстроились на ужин. Всё повторилось так же, как и в прошлый раз. Только на тарелках было жаркое из какой-то птицы, салат с соусом, кофе и булочки, а также желе в креманках, и та же молитва перед едой.
Вскоре в комнате стало совсем темно, и все приготовились ко сну. В уборной было зеркальце, а в умывальнике прохладная вода, туалет – дырка в полу, накрытая деревянной крышкой. Лин слегка умылась, посмотрев на себя в зеркальце, и тут за ним она вдруг увидела надписи, сделанные острым предметом. Отодвинув зеркало, оказалось, что надписей там полным полно! Она пригляделась в тусклом свете получше: кто-то надписи затирал, но сверху они снова появлялись. В основном, имена и адреса. Наверно здесь оставляли послания те, кто жил в этой комнате, но почему так много?
Вернувшись, она легла под одеяло.
– Свитт, – прошептала она, – а почему там столько много имён за зеркалом?
– Лучше не спрашивай, спи завтра тебя рано поднимут.
II
«Завтра» превратилось в сущую пытку. Едва забрезжил рассвет, её уже трясли за плечо. Разлепив глаза, Лин увидела Валетту.
– Живенько вставай, дорогуша, и пошли со мной.
Быстро одевшись, она вышла вслед за женщиной. Остальные вроде бы спали, хотя Свитт, похоже, давно не спала: лишь проводила её взглядом, в котором читался страх.
Женщина последовала на кухню, где Лин, после короткого завтрака, перепоручили одному из стражей, а тот уж повёл её куда-то вниз по лестнице. Выводила та в небольшое глухое помещение, освещённое масляными жирными лампами. Внутри присутствовал целый набор разнообразных бытовых предметов: швабры, тряпки, вилы, веники, верёвки, молотки, рабочая одежда и целая стойка из сапог разных размеров.
– Надевай сапоги, эту рубаху… Так. Теперь бери лопату, ведро. И веник бери, – командовал страж. Лин молча всё сделала. Сапоги были ей по колено и тяжелые, размера в полтора больше. Но эти были самые маленькие, какие она нашла. Плотная рабочая мужская рубаха доходила аж до сапог. Лопата, большое жестяное ведро и веник едва умещались в руках. В таком нелепом виде она стояла посреди помещения, недоумённо себя осматривая. Вдруг раздался щелчок, и откуда-то изнутри в помещение открылась дверь, которую Лин сразу не заметила. В дверях появился Его Святейшество господин Морре. У неё тут же внутри всё сжалось и похолодело: ведро из рук вывалилось с грохотом на пол и покатилось, очерчивая круг. Она невольно подпрыгнула.
– Не шуми, тупица, – зарычал маг. Лин в панике подхватила упавшее ведро и снова встала по струнке, сердце бешено колотилось.
– У него сегодня особо плохое настроение, а у тебя первый день. Посмотрим, как ты продержишься, – зло хмыкнул он. – Следуй за мной.
Маг исчез в дверях, а Лин потащилась следом, неся инвентарь и стараясь больше не шуметь. Лестница была крутой и тёмной, посему ей пришлось очень осторожно спускаться, дабы не скатиться кувырком вниз. Через некоторые промежутки появлялись на стенах лампы, освещая ступени, а местами было хоть глаз выколи, и приходилось ногой щупать себе путь.
Вскоре лестница закончилась, выведя в настоящее подземелье, каким обычно пугают в сказках маленьких детей, если те себя плохо ведут: на стенах была влага, вода сочилась из трещин, кое-где висела комьями пыльная косматая паутина, шуршали по углам мохнатые большие пауки. Откуда-то сверху шёл поток нагнетаемого воздуха, сам свод заканчивался темнотой, и было душно, темно и земля давила своей массой на сознание, давая понять, что человек очень далеко от спасительной поверхности… Впереди же, освещённые двумя большими масляными лампами, находились высокие массивные деревянные ворота, оббитые железными ржавыми вставками. Справа от них стояли два больших стола, уставленные книгами, картами и разными магическими предметами – шарами, свитками, какими-то устройствами, ей неизвестными. Два человека что-то читали, изучали, тихо разговаривали. А слева от ворот лежала туша быка, вернее, половина туши быка, нарубленная на куски. Лин пришла аж побелела от всего увиденного. Но это было лишь началом.