Откуда знаю, что речь именно о Севаре, а не о каком-нибудь другом сказочном месте? Потому что стою среди адского марева, наблюдая, как языки проклятого пламени медленно и методично пожирают мой мир и меня вместе с ним. Только я не горю от адского огня, пламя опаляет тонкую кожу, не причиняя особого вреда. Хоть она и слезает с плеч, как с пережаренной куриной ножки, а в носу стоит тошнотворный запах горелых волос и собственного мяса, это длится не больше двух секунд, затем же возвращаюсь к привычному облику. Все потому, что надеюсь, что телесная боль способна заглушить страдания израненного сердца, пронзенного острой пикой гибнущего мира. Не могу помочь, не могу вмешаться, могу только наблюдать, смотреть, и от этого становится еще тяжелее. Что может быть хуже, чем когда любимый дом, создаваемый огромными трудами, погибает под игом кровожадных захватчиков, разрушающих мечту.
Люди огромным живым морем бегут в кровавую пустошь со стороны горящего города, сжимая в руках скромный скарб и плачущих детей. Они бегут в отчаянии и криках, поддавшись панике, напуганные, обезумевшие от ужаса, не знающие, что делать и как быть дальше. Они молятся своим Богам, выкрикивая их имена, умоляя защитить и спасти их от гнева… кого? Не разобрать, Создателя? Не понимаю,… Кто-то выкрикивает проклятия Богам за посланные мучения. А кто-то падает на колени и молится, но таких меньшинство, и обезумевшая толпа их быстро затаптывает, размозжив черепа и кости, превращая несчастных в кровавое месиво, всего лишь лужу с мелкими кусочками костей и путающимися под ногами кишками, разрывающимися с гадким треском от ударов сапог тысячей ног.
От мала до велика, от любви до ненависти, люди продолжают взывать к своим Богам, умоляя о защите или смерти, не взирая на кровавые раны и чудовищные гниющие язвы, плещут ногами по брызгам крови, становясь похожими на вареных раков. Кровь заливает глаза, стекает потоками по волосам, попадая в воздетые к небу рты и ноздри, потому как с небес течет кровавый ливень, заливая все вокруг. И небеса плачут от боли, и земля стонет, но никто не придет им на помощь, сейчас Боги отвернулись от своей паствы, оставив их купаться в собственной крови.
Тысячеголосый вопль не прекращает раздаваться, когда за спиной толпы рушится город, когда в горящие руины полетели десяток ракет из небесных кораблей, принесших одну только смерть за то, что они не пожелали сдаваться, за то, что верили в победу своих Богов, за то, что продолжали в них верить.… И вот вопль переходит в отчаянный рев толпы, полный безысходности. Плачут женщины и дети, старики и взрослые мужчины, отчаянно и безостановочно, убегая вперед из последних сил от ударной волны, несущейся вдогонку, от ало-голубого пламени, не знающего пощады.
Многие падают, и так и не могут подняться, живьем превращаясь в кровавые массы, те, кто не смог бежать достаточно быстро— старики, раненые, женщины с детьми. Как не печально, безумная толпа не знает различий, тем более, когда отныне каждый сам за себя. Остановиться— означает умереть на месте, и каждый будет бежать, пока есть хоть малейший шанс на спасение.
Те, кто оказались быстрее, ловчее и напористей, расталкивая остальных локтями, смогли вырваться из адского пекла, спрятавшись в низовьях реки, когда-то с чистой родниковой водой, а теперь наполненной кровью и сплавляющимися по воде оторванными частями тел. Спрятавшись за покатыми берегами, они наблюдали огненную вспышку, накатившую волной от некогда прекрасного города, забравшую жизни менее удачных товарищей, мгновенно превращая тех в пепел. Огненная волна прокатилась по земле, превращая в пустыню некогда цветущие сады, иссушая моря и озера, потому как на каждом сантиметре великого мира происходили одинаковые события. Небоскребы вспыхивают свечами на торте, редкие выжившие животные и птицы горят заживо в страшной агонии, покидая еще сохранившиеся в глубине мира леса, и редкие люди смогли уйти достаточно далеко от ударной волны.
Севар пал в эту ночь, но еще жива надежда, пока жив хоть один человек, искренне верящий в бессмертных Богов. Однако все не может быть так гладко, нельзя оставлять никого, живущего в мире, кто бы помнил и знал, какой на самом деле была Война. Нужно уничтожить всех, всех до последнего, чтобы ЕЙ некуда было отступать, чтобы она сдалась, подняв кверху лапки. Непобедимая Налана должна сдаться, а для этого ей нельзя оставлять шансов, потому что она продолжает атаковать, не желая сдохнуть со своим миром!